⁣ЗОНКА-ВЫПИВОНКА


Фантасмагория
для балаганных кукол
в трёх глюках


Злодействующие лица:


Блатной Пегас. Битый досиня, несудимый с осени. Завсегдатай зон да тюрем — то в ШИЗО, то в БУРе, то на нарах, то на шконке, то в КПЗ, то в осуждёнке... Мотать срок задолбался — и в бега подался.

Генерал Наднамный. Важняк-милиционер, начальник контрразведки Системы спецмедвытрезвителей МВД СССР. В гастроном направлен — по заданию вышестоящего по званию. Цель задания проста: проникнуть в злачные места, среди народа покрутиться, по-свойски в очередь внедриться, купить бутылку водки и обстановку отразить в оперативной сводке.

Капитан Нержавейка. Генеральский адъютант — служака, карьерист, педант.

Рыжий Опер. Сыскарь — супер. Под бандюгана шифруется, на погоняло
«Ржавый» отзывается.

Продавщица Клавка. По блату водку продаёт из-под прилавка.

Васька Подтёркин. Он легче Родину предаст, чем взаймы копейку даст. Филки в свинью-копилку заначивает, капиталец сколачивает; приторговывает чем придётся. В миллиардеры рвётся.

Илюха Неврубон. Кряжистый, будто из дуба топорами тёсаный — детина, ломом подпоясанный. Пролежал пластом он тридцать лет на печке — самогонку пил, при свечке. Послан деревенской сходкой ходоком в Москву за водкой; паспорт, кошелёк по пьянке потерял; угораздило — застрял. Не врубится — как извернуться, чтоб в деревеньку возвернуться.

Старец Калькутта. Марьинорощинской заточки старичок! Греет зоны: за колючку уркаганам наличман шлёт с воли — на чифир, водяру, табачок... В фуре, на «Камазе», мешки с баблом по кичманам развозит. Первым жиганами был на Соловках коронован! Для тех, кто с понятием, — навроде священной калькуттской коровы: за то, что впрягся сидельцев кормить и поить, не моги его ни резать, ни доить.

Зомбуша. Кто он — и сам не знает, дурик: живоглот или жмурик.

Банда Белых фильтров:
пахан Ворохан. Карак казанский. Смотрящим за Москвой ордынцами
поставлен, братвой татарской. Козырный, с весом! Под гжель расписан.
Брательники Боковички. Засовывают фраерам в носы бычки; изредка, из уважухи, — сигареты целые, фильтры — белые; не всем подряд, а кто в дымину пьян — свалился, где отруб застал — до хаты не дотопал. Плачь по мужу, Пенелопа!.. Хохмачи. Ещё и не такое горазды отмочить.
Качок. Старший Боковичок.
Сморчок. Младший Боковичок.

Мальчик Филипок. Этот маленький шалун опасен, как медведь-шатун.
Всюду шатается с косяком — папиросина в зубах, с прикушенным мундштуком. Что мены, что урки — ему до фени по обкурке: кому бы ни забил он стрелку, разборка кончается перестрелкой.

Девочка Роза. Из «Кама-сутры» знает позы. За грины она путанит, на шару трахаться не станет; её дрючат интуристы — герр, месье и даже мистер.

Растерзайка. Шмара из кошмара.

Старушка Пердушкина. Спекулирует водкой и тем, на что был спрос, когда была молодкой.

Полемист Демагогиевич Балаболкин. Эталон горячечного демократа: краснобай, обожатель дебатов; доводят словопрения до умоисступления — предпочтёт под пытками загнуться, нежели заткнуться.

Шурка Местнота. Шуропан, домушник; на сотни краж одна отсидка, прушник.

Ванька-остаканька. Шахтёр, бугор; глазомер — барменам пример. Под видом ремонта теплотрассы, подкоп мастырит под сберкассу.

Шахтёры. Бригада горняков, пятеро сутулых мужиков.

Товарищ Синюгин. Председатель колхоза имени «70-летия Летящего
в коммуну паровоза».

Колхозники-продотрядовцы. В Москве крестьянский продотряд сметает с полок всё подряд: спиртное, съестное, штучное, развесное... Штурмуют кассы под транспарантом красным: «ДаёшЪ колбАсы в массы!»

Кулак Шматок. При Ленине раскулачен, подался контрик в лес. Про Перестройку от геологов прослышал. Вышел. Злобствует! Под полой — обрез. Поквитаться с коммуняками грозится, за коллективизацию. В очередях ведёт махровую антисоветскую агитацию.

Зубилыч. Стахановец, фронтовик — сталинской закалки большевик.

Сявка Бескликушный. Бормоглот — ещё тот! Пьёт — что течёт: любая влага — на спирту — ему во благо, слабоумный доходяга.

Хаим Фрайерман. Ни в мать еврейку, ни в еврея, своего отца, в кошаре иудейской паршивая овца — запойный пьяница.

Доктор Айбодун. Экстрасенс, шаман, колдун. Эскулап из греков… не голова — аптека! Рукоприкладством лечит, бубном, палочкой с огнём бенгальским, волшебными финиками, себя — в поликлинике. Пациенты, кто не протянул ноги, чудом повыздоравливали — правда, немногие.

Кроме говорливых артистов, участвуют горластая массовка и бессловесные статисты: крики -- цивилизованные и дикие, дворник, чистоты поборник, снующие прохожие, на нас с вами похожие, горцы в кепках-аэродромах, пара, с носилками четверо санитаров, в рыцарских доспехах металлист, балалаечник-плясун -- колченогий солист, торгаш с детской коляской, в белом халате, столпотворение покупателей, милицейский патруль — ретивая тройка, на Блатного Пегаса облава, полувзвод, двое дружинников и демонстранты — орава.

Помимо персонажей, очеловечиванием титулованных, шелупонь задействована, дрессированная: Тузик, рыбка, мухи, кошки, чёртики, воробушки и мандавошки.

Время. Соответствует галлюцинируемой теме. Междусобойчик кремлёвских важняков правит толпенью крезанутых глупняков. По всей стране проходят митинги и шествия, налицо симптомы массового сумасшествия.



Глюк первый



Штрафной изолятор. Меблирован казённо. На цементных подмостках шалый архаровец в зебристой робе. Сиделец окрылён Блатной Музой. Бенефис.


Блатной Пегас декламирует от решётки вертухайскому глазку:

— Из тюрьмы
спецом для вас
стишок прочтёт
Блатной Пегас.
Забубённого, меня
повязала ментовня.
Налетели кодлой –
и запинали, падлы.
Повод веский, а выпить не с кем. Крытка! Лафе кранты — отсидка... Скоротаю-ка облом воспоминанкой о былом.
У зэка в думках что? Свобода!.. За себя базарить буду… Что пятерик на зоне, что десятка: откинешься, воля — в непонятках.
Помню, ходу дал я в мае. Чуть не сошёл тогда с ума я!.. Государила в те годы партячейка — Политбюро ЦК КПСС, четырнадцать кремлёвских важняков, семейка. Союзом коноводить Горбачёва выбрали они — послушный, приглянулся он. Снизошёл на Мишаню закидон; по центру постоял на мавзолее — и закосил под Моисея: колоннами, походным строем, народ советский выводить стал из запоя; без карты вёл, без компаса — в коммунизм, по наводке Ленина-Маркса: «Ищи у-у-устье, где исто-о-оки, а запад — где-то на востоке».
Чтоб до вас домчало — не с конца начну, с начала.
По утряне — с бодуна — просыпается страна. У народа — отходняк. Поправится? Верняк! Кто чем — пивком или поллитровичем; сгонял -- и нормалёк… Теперь прикиньте-ка: толпень подваливает за бухлом, а там — голяк, отовариться — непрохонже. Перестройка! Забодяжена уже.
Кирнуть, при горбачёвской власти, — не то что зэку, вольняшкам было за счастье. Прессовал — внаглянку, подлянка за подлянкой! — бормотушку упразднил, прикрыл шалманы... вилы! в магазинах что было: за водярой, за винищем — очередищи; после обеда стали продаваться — прививали нам отвычку по утряне похмеляться. Чем попало дерзали мы взбодриться! — аптечная микстура, парфюм, денатура... не залеживались на прилавках;
тоже самое в продуктовых с шамовкой: враз сметалось — всё, что выставлялось!.. И от Бреста до Курил самосад народ курил — неделями в продаже нет ни папирос, ни сигарет… Зато повсюду — уйма лозунгов призывных; с плакатов — кумачовые понты: «Вперёд к победе коммунизма!»… Загнали если б нас туда — кранты… Э? Ништяк житуха! — ни в стельку, ни под мухой — сбылась ленинская заморочка, коммунизм — настал, народ дошёл до точки: ни в бу-у-удни не бухает он, ни в пра-а-аздники — подшился, заделался в отказники. Э?
Повеселиться хочется, да что-то не хохочется. Ей-ей! Такое может — лишь приглючиться.
Заветы Ленина не в силках был народу навязать Горбач, с коммунизмом пролетел Ильич: кое-что недотумкал, воплощёнка не срослась с задумкой. Мы, бывшие совки, откипешили послабуху — право быть, когда угодно, пьяными. Важняки в Кремле прогнулись перед нами, россиянами! Продажа — круглосуточно. Чего только нет в вино-водочных! От трёхлитровой — до чекушки, от вискаря — до бормотушки. Ну такая красотища! чем в Америке почище…
Заглянем-ка в прошедший век, где жи-и-ил советский человек...

Короче, так: сачки вам в руки — и ловите глюки.
Баю-баю, свет я вырубаю.
Эх, было времечко! -- пять копеек стакан семечек…

Заинтригованы? Э?.. Интересно? Э?...
Прокурору тоже интересно. И что?
Перетопчется!