⁣Велосипед

Тебе, мой маленький сосед,
я подарю велосипед.
Катись, крути, пытай педали.
Катись, дружок, и в ус не дуй.
Как больно жизнь потом ударит –
тут шрам, там клюнул поцелуй, –
и всё равно покатишь бойко.
А что игрушка? На помойку.
Такая участь железяк.
Но вспомнишь: был сосед. Вот так.


Разговор

Говорил торопливо, негромко
и слова свои комкал,
на морозце сворачивал вздох…
И весенняя смена эпох
убавляла белил
и желтила зрачок
у дворовой породы котёнка…

Повторял через слово «браток»,
говорил о жене,
о мальце и девчонке;
разливал по стаканам «Исток»
и к чему-то честил
кореша из Коломны…
и глядел на окошек рядок.

И ходил, и, прощально кивая,
говорил: «Как-нибудь, как-нибудь…
Как-нибудь,
если вдруг распрямится кривая,
через пять тысяч лет».
И под охи трамвая…
Вот он был, и простыл его след.

Или был, или не был. Я музу
его грусти ночной,
отогрев, на ладонях домой,
как котёнка, принёс.
Разве будет мне кроха обузой?
Поделиться углом
и словцом – не вопрос.


Марка

Я расход оплатил, вот почтовая марка.
Долетит письмецо и до Африки жарой,
и до Арктики белой долетит самолёт,
по морям атом мирный письмо проведёт.

Ты погладишь конверт и потрогаешь марку.
Это было давно – до открытия кварка:
время лёгких одежд и беспечных надежд.
Мы мешали цвета: и зелёный и беж.

Вот и я получил фотографий рассыпку
по инету и строчкой: ладонь и улыбку.
Вышла смена эпох, но не смена надежд,
и остались, как прежде, число, род, падеж.


Снег

Какая разница,
четверг ли пятница?
где будет цифра семь?
где будет цифра восемь? –
приходит новый день,
с девяткой набекрень, –
и первый снег приходит.
Ложится на траву,
ложится на ступени –
и создаёт канву
земных перемещений.
А на дорожке дождик
спокойствие хранит;
а на дощечке гвоздик,
корявенький, торчит;
а на крылечке осень
ведёт воздушный бой –
за номером шестнадцать,
а может быть, семнадцать,
но тоже роковой.