⁣Черепаха


Черепаха ползет по кругу,
Тяжело поднимая ласты,
Колею пропуская под брюхом,
Все ползет и ползет по кругу.
Черепахи не верят в счастье…
Ее панцирь в следах ударов,
Весь в царапинах, трещинах, сколах.
Черепаха не верит в сансару
И не смотрит в другие стороны,
Проползая стезею старой.

Пока люди бредят полетом,
Ищут способ расправить крылья.
В душной тьме бытового болота,
По-пустому не тратя силы,
По дороге, давно проложенной,
Черепаха ползет по кругу.
Под броню спрятав нежную кожу,
Тянет панцирь с глухим перестуком,
Игнорируя злое и сложное.

Обрастая мхом и коростой,
Черепаха ползет по кругу,
Под себя подгребая звезды,
Все ползет и ползет по кругу –
По орбите длиною в космос.


Медведь


⁣Одиночество на полу —
Как очерченный мелом круг,
Как защита от злобных ведьм.
Только я не из божьих слуг:
Всепрощения не несу…
Я здесь заперт, как в клетке медведь!
Я здесь заперт за крик и смех,
За попытки любить их всех,
За высокий полёт наяву.
Я здесь заперт за то, что смел,
Я здесь заперт за то, что пел
И теперь не пою, а реву.
В моём рёве услышит друг
Одиночества белый звук
И тоски ледяные своды.
Но, главой замыкая круг,
Под когтей жестяной перестук,
Я совсем не хочу свободы.
Пусть на волю идёт медведь,
Пусть звенит его шерсти медь.
Я, пошире расставив ноги,
Остаюсь здесь, чтоб досмотреть,
Доиграть, домолчать, умереть
Так же, как умирают боги…



Одноногий


⁣Кому сила, кому талант,
Кому небо легло на плечи…
Я поэт, я могучий атлант,
Меня знает и любит вечность.

Голос мой блюдо неба колет,
Нежно красным кровит заря,
Я — Иуда, и это больно,
Потому что Христос — тоже я.

Я из племени одноногих,
Мы непрочно стоим на земле,
Вдохновения чёрные дроги
Тянут вечно куда-то вовне.

Слово жжётся углём горячим,
Продираясь сквозь кущу дней,
Понимаю, что я однозначно
И Лонгин, и апостол Матфей.

Мне величие — как доспех,
Величайшая шутка в мире —
В том, что я, как и все, — человек,
Человек, как и все остальные.

До заката висеть на кресте —
За гордыню и желчь расплата,
За то, что я — ершалаимцы все,
И Пилат, и собака Пилата.