⁣

***
Я горжусь! Мне втройне повезло!
Бьётся сердце, впадая в экстаз.
Есть в России такое село,
Где зима белоснежней в сто раз.

Без него мне по жизни никак,
Знаю все имена по слогам.
Помню даже бродячих собак.
И за каждого душу отдам.

Но не с этого счастлив втройне,
Что себя я по жизни нашёл.
А с того, что есть в нашей стране
Сотни близких кому-нибудь сел.

И в любом красота и покой, -
Километры на каждую пядь.
Ну и пусть, что с пьянящей тоской,
У России её не отнять.

Я горжусь! И пою до пьяна.
В бой, мой звонкий словарный запас!
Есть на свете такая страна,
Где зима белоснежней в сто раз.



Девушка с томиком Блока в руке


Стены Кремля, обрамленные золотом
Солнца, спешащего спать вдалеке.
Стала для строк замечательным поводом
Девушка с томиком Блока в руке.

Девушка, милая, как же ты, как же ты
Ношу такую сумела поднять?
Люди сегодня, пропавшие в гаджетах,
Все, но не это способны понять.

Девушка – сказка, из прошлого эхо ли?
Все, что не модно сегодня – старо.
Может с тобой мы случайно проехали
В шестидесятые веткой метро?

Как в подтвержденье, из дома писателей
Выйдет Рождественский, молод и лих,
И на глазах горожан-воздыхателей
Выдаст свой лучший в истории стих!

Жить бы и жить нам подобными мигами,
Что там на радость – на счастье себе!
Нам бы в разы больше девушек с книгами!..
Девушка скрылась в безмолвной толпе.



В деревне закрыли библиотеку


Казалось бы, чем удивить человека
В наш век двадцать первый, шальной не слегка?
В деревне закрыли… библиотеку,
Остался без «книжек» невзрачный ДК.

Мужчины в спецовках носили поклажу,
С азартом следила за всем ребятня.
Лишь шедшая мимо старушка как скажет:
«Когда-то без книг мы не жили и дня»…

Толстой и Тургенев, и Пушкин весь следом
В фургон опустились, носильщик был груб.
Мальчонка вдруг выдал, снующий с планшетом:
«Давайте заснимем – и сразу в ютуб!»

А книги бросали, забытые всеми,
И падала пыль с пожелтевших страниц.
Печальное, скучное, глупое время
С плеядой пустых и напыщенных лиц!

Куда мы теперь? Ни смеяться, ни плакать.
Чья поведет нас к спасенью рука?
Лишь Гоголь, упавший в весеннюю слякоть,
С особенной грустью взглянул в облака.



***
Пусть не вышел мальчик ростом,
Богатырской силы нет,
Но зато легко и просто
Хулиганам даст ответ.

"Прячьтесь, прячьтесь, хулиганы!
А не то задам вам как!"
Греет душу мальчугану
Старый дедушкин пиджак.

Ярче золота награды
В длинный ряд на нем висят.
Храбрецу не много надо -
Быть достойным из внучат.

И топорщатся нелепо,
И свисают рукава.
И в глазах бесстрашных неба
Расплескалась синева.

Следом я, в глазах усталость,
В кровь разбитая рука.
Мне от деда не досталось,
К сожаленью, пиджака.

Хулиганы покрупнее,
Им герои не страшны.
Бьют наотмашь, так вернее,
И обычно со спины.

Словно гром исчадий ада,
Мне кричат: "России - край!".
Только мне другой не надо.
Кто там крикнул? Получай!

И иду, как будто пьяный.
Сбили - встал, и только так!
За страну, за мальчугана
И за дедушкин пиджак.



***
Пусть я только на русском пою,
Всё, что просит душа, излагая.
Но я вырос в башкирском краю
Под гармонь и напевы курая.

Где под сладостной негой берёз
Я твердил себе: стану поэтом!
И творил кураист-виртуоз,
Верный самым священным заветам.

Я теперь без страны никуда.
Прикипел я к ней сердцем ранимым.
Без неё бы не жил никогда
Иль бродил по земле пилигримом.

Я прощаю ей горечь измен,
Жду, надеюсь, люблю, восхищаюсь,
Каждый раз поднимаясь с колен,
Ртом разбитым другим улыбаясь.

Это тоже, пусть редкий, но рок,
Что сравни, может быть, наважденью.
Мне берёзовый дорог листок,
Будто сам я башкир по рожденью.

Потому и курай тоже мой,
И звенит моя чуткая лира,
Чтобы русский пробился слезой,
Чтобы дрогнуло сердце башкира.

***

Я сегодня у совести в страшном плену.
Чем ещё эта жизнь озадачит?
Сын сказал: "Не пущу, не пущу на войну! "
И, в подушку уткнувшись вдруг, плачет.

Сколько раз рисковал я фортуной - не счесть!
В бой за правду, пьянящая лира!
Но мальчишке пока что какие-то шесть,
Для него я важней, чем пол мира.

- Ты чего? - за плечо трону сына рукой. -
Не возьмут, никогда, обещаю...
И впервые с пьянящей до боли тоской,
Что соврал, может быть, понимаю.

Сын, прижавшись к груди, вдруг обнял, что есть сил:
- А возьмут - я с тобой!
- Сына, сына...
Сколько б нашу страну враг коварный не бил,
Не сдадут её наши мужчины.

А малыш уж сует, чтоб носить за спиной,
В рюкзачок свой машинку и кружку.
Мне б сейчас у тебя на глазах, мой родной,
Не упасть, разрыдавшись в подушку.

Кто сказал, что Россия когда-то падёт?
Сумасшедшие! Верите сами?
Сын пластмассовый "Стечкин" в рюкзак свой кладет,
Я сижу, заливаясь слезами.