Видео
Первая любовь
Сосны замерли словно в парадном строю -
Это первый снежок выпал ночью.
Мальчишка на нём чертит: "I LOVE YOU!"
И девочка рядом хохочет.
А вокруг всё бело, сквозь зимы кружева
Алеют лишь девичьи щёчки,
Да на первом снегу любви первой слова
Зеленеют упрямою строчкой.
Белый снег на зелёной траве, как ковёр,
Словно листик в тетради зелёной.
"DO YOU LOVE ME?" - вновь чертит мальчишка на нём
И на девочку смотрит смущённо.
В тишине школьной рощи кружит снегопад,
Да стрекочет впустую сорока.
Эти двое влюблённых друг в друга щенят,
Сто процентов, сбежали с урока.
Слишком быстро, нам кажется, дети растут,
И взрослеют они быстро слишком.
И девочка пишет: "I LOVE YOU TOO!"
И целует в щёку мальчишку.
Даже если любовь их растает, как дым,
Всё равно - это так романтично!
Я б на месте учителя выставил им
По английскому за год - "отлично"!
Мама
Оставила нас сегодня раба Божия Валентина...
Надеюсь, что отошла она легко, без мучений...
В больничной палате, вдали от внучек и сына,
К ней пришёл Господь и посадил её к себе на колени.
И угостил конфеткой - подушечкой со вкусом лимона.
Такую же точно делили они с подружкой Зойкой
В послевоенном, голодном детстве у перрона
На станции Лунино, рядом с буфетной стойкой.
"А сейчас, - говорит Господь, - смотри-ка, Валюша,
Все конфеты "Дунькина радость" - тебе одной! Хочешь чаю?
Бери, не стесняйся сколько хочешь - столько и кушай!
У меня в раю Зойка десять лет без тебя скучает!
Сядете на облачке, бок о бок, словно бы молодые,
Будете ножками болтать, сплетничать да в ладошки смеяться.
У меня в раю, Валенька, все весёлые да озорные!
Хочешь увидеть Зойку? Тогда, Валя, нам пора собираться...
Боязно, что сердце замерло в грудной клетке?
Да у меня в раю кислорода больше, чем во всей этой ковид-больнице!
Кружится голова? Просто прикрой глаза, детка!
Улыбнись! Чувствуешь, как я дую тебе на ресницы?"
Отче наш, иже еси на Небесех, да святится
Имя твоё... Можно я дальше скажу своими словами?
Господи, я сейчас об одном хочу помолиться -
Пусть будет в раю у Тебя хорошо моей маме!
Наша Победа
Мы не хвалимся. Мы просто не можем забыть.
Наша гордость от нашей боли - не от гордыни!
Двадцать семь миллионов убитых могли бы жить.
Миллионы из них могли бы жить и поныне!
В день Победы, в застольный праздничный час,
Мы для них накрываем рюмку кусочком хлеба.
Двадцать семь миллионов с неба радуются за нас -
Нам выпало счастье жить вместо них под небом!
Двадцать семь миллионов мучеников. Их смертей
Никогда мы не сможем простить потомкам тевтонов.
Двадцать семь миллионов нерожденных детей!
Только вдумайтесь - детей - двадцать семь миллионов!
Мы не хвалимся. Мы радуемся, что победили врага,
А не сгинули под натиском его панцер-дивизионов!
И наша Победа потому-то нам так дорога,
Что оплачена жизнями двадцати семи миллионов!
Осенний романс
Я тебе подарю тишину опустевшего леса,
Шорох желтой листвы под высоким твоим каблучком,
Улетающих птиц и сырого тумана завесу,
И тяжелые гроздья рябин над студеным лесным родничком.
А еще подарю известковые волжские кручи,
Россыпь крепких опят у корней просветленных дубков,
Купол неба, небрежно задернутый пологом тучи,
И витую лесную тропу с отпечатками конских подков.
Я тебе подарю - ах, какая смешная беспечность -
Первый хрупкий ледок на продрогшем речном берегу.
И еще подарю эти строчки, без малого - вечность,
Потому что люблю и жить без тебя не могу!