⁣Рассказ: Серёжка

⁣– Серёжка! А, Серёжка?

Снова эти дураки.

Болезненные, бледные все. Тонкие. Как берёзки.

Каждое утро начиналось с того, что он слышал все эти
странные насмешки, едва заходил в класс. Что было смешного, понять не
удавалось. Но лезть в драку по таким пустякам тоже не хотелось. Батя говорит,
что нечего тратить силы на всяких простофиль. И Сережка был согласен.

Батя не дурак. Он всю жизнь проработал участковым, и повидал
всяких людей.

– Серёжка, снова лохматый!

И все равно неприятно. Но что тут поделаешь? Если дать по
щам главному задирале, Олегу, это прибавит ещё одну проблему к бесконечному
вороху. Узнай у бати на работе, что сын в школе морды бьёт… Ох, что тогда
будет! Этот Олег мало того, что тощий, так ещё и сынок бизнесмена какого-то. По
крайней мере, так он сам говорил. Хотя носил Олег только крутые шмотки, был
вечно прилизан и напудрен. А еще Олег дружил с Ксюхой и вечно измывался над
остальными.

Ксюха тоже смеялась. Стояла под ручку с Олегом, в
укороченной юбке и с длинной косой. Красивая-красивая. Ещё и умная. Отличница,
как-никак. И тоже смеялась.

Над чем?

Сережа не хотел думать об этом. Да и чего тут думать? На
урок пора.

В общем, утро не отличалось ото всех предыдущих. Снова
издёвки. И снова математика первым уроком. Училка половину занятия тараторила
что-то про то, как же классно учиться в десятом классе. И как тяжело будет в
одиннадцатом. Говорят, ЕГЭ какое-то введут. Штука такая, тест, вместо экзаменов.
Учителя боялись. Все одноклассники боялись.

Серёжа лишь пожимал плечами. Чего тут бояться? Он знал, что
решит этот тест. Да и долго до него ещё.

Целый год.

Пока математичка писала на доске задания на новогодние
каникулы, Сережа смотрел в окно, сидя, как обычно в одиночестве, за своей,
самой последней партой, и считал снежинки.

Не хотелось возвращаться домой. Слишком…тяжело там было.
Батя болеет. Проблемы у него на работе. Премию, говорит, не дадут. Мама тоже
грустная. Завод закрывают, станки за бугор увозят, а людей увольняют. Кто-то
поговаривал, что заводы нынче закрывают один за одним, просто так.

Но Сережа знал, что все хорошо будет. Знал, и всё. Не может
ведь всё всегда быть плохо?

После уроков он помог в библиотеке старушке Марье Степановне
книги расставить, а когда вышел из школы, решил чуть прогуляться. Ноги понесли
его через гаражи, где вечно курили девятиклассницы, к маленькому озерцу,
заросшему камышом. До дома отсюда пара минут, так что можно и задержаться. Снег
уже прекратился, над головой шумел ветер, где то каркали вороны.

Спокойно так. Тихо.

С озера послышались голоса, смех, а затем раздался
отчётливый треск. Девичий крик разрезал холодный воздух. Сережа бросился на
шум. Он прорвался сквозь заросли, выбежал на замёрзший берег и увидел одноклассников.
Они бегали, кричали, доставили "сименсы" и "мотороллы",
чтобы позвонить, но все как один боялись вступить на лёд. Был здесь и Олег.
Бледнее, чем обычно, он выглядел, будто мертвеца увидел. И без того худое лицо,
всегда красивое лицо, сейчас стало тонким и высушенным. Олег оттолкнул Серёжу и
бросился прочь, чуть ли не плача. Снова послышался треск, и тогда стало ясно:
дело не ладно.

Серёжа распихал толпу и увидел разломанный на куски лёд, где
в воде барахталась Ксюха. Она била руками, хваталась за воздух и кричала, но
все лишь стояли и смотрели. Ещё миг, и над водой остались одни лишь её меховые
розовые наушники. Сама девчонка просто пропала.

Серёжа долго не думал. Да и чего тут думать?

Он отбросил портфель и ринулся в прорубь.

Едва ли он мог назвать себя пловцом. С плаваньем не
задалось. Батя вечно на работе, даже летом, когда все остальные на моря уезжают
отдыхать. Да и маме не до того. А в этом озерце плавать рискнул бы далеко не
каждый. Больно мутное оно.

Но Серёжа не боялся. Просто прыгнул в воду.

Ксюху нашел быстро. Труднее оказалось выбросить её на лёд.
Корка трескалась, расходилась, расплывалась в разные стороны. Пришлось ломать
его до самого берега.

Там уже эти дураки сообразили и помогли Ксюхе выбраться.
Сережа вылез из воды сам.

Девчонка плакала. Ее тонкие прилизанные друзья охали и
ахали, без конца кому-то звонили, но толку-то? Сережа нашел свою сумку, достал
сменку и наклонился, чтобы снять с Ксюхи сапоги.

– Что ты делаешь? – просипела она, больше похожая на мокрую
курицу, чем на первую красавицу школы.

– Простынешь, пневмония начнется, – Сережа даже не смотрел
на девчонку, просто снимал с нее сапоги. – Месяца два болеть будешь.

– Ой, мне нельзя болеть, – девочка заревела пуще прежнего. –
Как мы в Турцию на каникулах полетим?!

– Пойдем, – Сережа потянул её прочь от озера и взволнованных
одноклассников. – Я тут живу рядом. Найду тебе маминых вещей, чаю налью с
медом, да согреешься хоть.

Он и сам начинал дрожать. Но виду не показывал.

Ксюша недолго думая согласилась. Небо неспешно темнело, а
холод усиливался, пока они ковыляли, продрогшие, до пятиэтажек, что расчёской
стояли вдоль озера. Шли молча. Да и что тут скажешь?

Живая главное, дурочка.

– Если батя дома, попрошу отвезти тебя, – бросил через плечо
Серёжа, и кажется услышал в ответ тихое "спасибо".

Не сердце как-то потеплело даже.



Первый день после каникул был самым тяжелым. Снова в школу,
снова уроки и домашка. Снова ранние подъемы, когда за окном ночная тьма и
жёлтые пятна фонарей.

Но Серёжка был рад вернуться. Дома по-прежнему было тяжело.
Ни премий для бати. Ни новой работы для мамы. Скудный оливье, пожелтевшая ёлка,
небольшой сладкий подарочек от родителей и новая книга от дядьки с тёткой.
Новый год, ожидаемо, не принёс чудес. Сережа не понимал, почему люди вечно
ждут, что с первого января для них непременно наступит новая жизнь? Ни для
него, ни для бати, ни для мамы она не наступила.

И все же он не унывал.

Да и чего унывать?

Жизнь-то все равно идёт. Новая она, или нет.

Утро, как обычно, начиналось с алгебры. Однако в этот раз
что-то изменилось.

Серёжа вошёл в кабинет, и никто его не окликнул. Никто не
подтрунивал и не издевался, пока он шёл к своей, самой дальней парте у окна.

Все молчали.

Серёжа присел, бросил рюкзак на стул рядом и начал
готовиться к уроку. Он чувствовал, как взгляды одноклассников прикованы к нему
и гадал, что им не нравится на этот раз. Одежда чистая и даже не лохматый!

Долго ломать голову не пришлось. Он услышал знакомый голос.

– Серёжка!

Это была Ксюха. Она подошла к нему, теребя в руках лямки
пакета, красивая-красивая, в теплой белой кофте и черных брюках. Кажется,
только теперь Серёжа понял, что всегда стеснялся открыть рот в ее присутствии,
чтобы что-нибудь не ляпнуть невпопад.

– Привет, выдавил он из себя.

– Привет, – Ксюша улыбнулась. – Я принесла вещи твоей мамы.
Спасибо тебе, Серёжка.

– Да…это… – к лицу пришила кровь. Ему хотелось сползти под
стол. – Пустяки.

Сережа взял пакет, и хотел было отвернуться к окну, когда
девочка снова заговорила:

– Можно, я сяду с тобой?

Раздался звонок на урок, но кто его вообще мог сейчас
услышать! Все равно он только для учителя.

– Да… – сказал Сережа. Это было тяжелее, чем прыгнуть под
лёд. – Да, конечно!

Он скорее убрал со стула рюкзак и помог Ксюше присесть.

А может, Новогодние чудеса все же случаются?

Кто его знает…