Мария Якунина/Подборка стихотворений/Поэзия

⁣Осень не любит прозу. Требует рифмовать.
Я говорю: «Пожалуйста, на: засыпать-кровать».
Нет, ей нужны заметки, что на полях души –
Если о чем-то не плачется, правильный ритм ищи.

Было бы проще спрятаться в текстах, где много букв.
С рифмами так не получится. В рифмах живой испуг
(Прошлое – не прошедшее. Будущее – сейчас).
Рифмы не терпят приличий. В рифмах живая страсть.

(Даже не смей смиряться. Быть – значит быть собой).
Рифмы не обезболить. Рифмы – живая боль.
Так что не скрыться в тумане смутного «между строк».
Все называй словами. Всполох. Огонь. Ожог.


***
Ветер вошел в окно, побродил по дому.
Проверил на полках пыль, полистал альбомы,
С шарфами поиграл и внезапно скрылся.
Кот по столу за ним, и стакан разбился.

Самый большой осколок лежал за диваном.
Я посмотрела в него, все как будто в тумане.
Наполовину пустой или все-таки полный –
Это и все, что теперь о стакане я помню?

Был жаркий день, и среди раскаленного ада
Он нас спасал, утешая воды прохладой.
Запах вина, след помады заманчиво-красный.
Есть лишь осколок теперь, бесполезный, опасный.

Снег за окном, а в стакане – веточка елки.
Нет ничего. И только осколки, осколки.
Хватит смотреть на стекло, предаваясь чуши.
Осколки – в ведро. И окно закрывай получше.


***
Смерть говорит: «А давай перейдем на «ты»?»
Я говорю: «Не могу, у меня коты».
Смерть улыбается: «Право же, детский сад.
У вас ничего, совсем ничего нет, ребят».

Смерть всему миру поставила вечный шах,
Чтобы не думали мы о других вещах.
Сделала ход - убежавшим по радуге псом,
Теми, кому «никогда» заменило «потом».

Знаешь что? Хватит пугать, опусти пистолет.
Нет ничего. Но и нас у тебя тоже нет.
Пёс лает на ангелов. Сын рисует овал.
Жизнь продолжается. Смерть, это полный провал.

Тебя тоже нет. Хоть один от тебя умирал?

***
Если время действительно лечит, пожалуйста, два.
- Я не бармен, не врач, не аптекарь. Молва неправа.
Не на вас и не против, за найм не берусь - без обид.
Без меня разбирайтесь, что делать, когда болит.

Время тихо скользит по столу золотым лучом.
- Раньше вас было больше. Но только я здесь ни при чем.
Освещает игрушки и книжки, смешной дождевик.
- Неплохая попытка найти со мной общий язык.

Обмануть, приручить, запереть. И убить, и сберечь.
Замечает на полке часы. И смеётся.
- Забавная вещь.

***
Лиза живет за углом, и ей тридцать восемь.
Ходит с большим рюкзаком, одевается в осень:
Красные джинсы, летящие блузки, волосы-солнце.
К ужасу мамы, Лиза никак не уймется.
В прошлом году уезжала плавать с китами.
Бросила должность и учит играть на гитаре.
Стыдно сказать, но в съемной квартире у дочки
Ни утюга, ни кастрюль, ни часов, ни цветочков.
Лиза беспечно смеётся: "Прости, mamma mia,
но утюги - не ко мне. И все прочее мимо".
И промолчит о другом: почему - неизвестно,
Лиза до дрожи боится найти свое место.
Сложно вдохнуть, стоит только осесть, задержаться.
Ей, чтобы выжить, надо все время меняться.
А вот людей ей менять не случалось годами:
Люди умнее, они удаляются сами.

Странный старик живёт в коммуналке на третьем.
Его иногда обзывают соседские дети.
Он их не слышит, все время что-то бормочет.
Крутит пластинку с утра до глубокой ночи.
Он был молчун, никогда не любил словами.
Жена умерла, он нашел под альбомом в диване
Старый помятый дневник, где на каждой странице
Письма о том, чем хотелось ей с ним поделиться.
Записи реже и реже. В последней отчаянно:
"Он и меня приучил к своему молчанию".
Старик был раздавлен, убит. Сам не знает, как выжил.
Теперь он всегда говорит. И она его слышит.

А за рекой, у моста, через три остановки
Сидит Алексей на кухне обычной хрущевки.
Кофе, банан, бутерброд. Он спешит на работу.
Почти выбегает. Постойте. Сегодня суббота.
"Ну дал ты, старик", - говорит сам себе с улыбкой.
Увы, слишком частыми стали такие ошибки.
А все от того, что теперь хоть суббота, хоть лето.
А все от того, что его как будто бы нету.
Есть планы, счета, поликлиники, деньги, вокзалы.
"А ты-то сам где?" Вроде так, уходя, сказала?
Конечно же, так. Он запомнил это дословно.
И заблудился. А компас давно уже сломан.

Что будет дальше? Конечно, должно быть иначе.
Лиза однажды на улице прямо заплачет.
Мимо идущий старик вдруг услышит, очнется.
"Что вы, голубушка? Все ведь, пройдет, утрясется".
Лиза вздохнет: "Это больше всего и пугает.
Если не заняты, может быть, выпьем чаю?"
Он улыбнется: "Не занят ничем десять лет".
"Здесь есть кафе, можно выбрать отличный десерт".
Будут брести и не смогут найти нужной двери.
Встретят, конечно же, в этот момент Алексея.
"Простите, любезный. Можно мы вас потревожим?
Мы потерялись". Он скажет: "Я тоже, я тоже...".
Вместе найдутся и точно закажут эклеры...
Нет. Подождите. Мы ведь не в фильме Жан-Пьера.

Может быть, Лиза совсем и не думала плакать.
Может, старик не пошел гулять в слякоть.
Может быть, и Алексей... В общем, нет здесь морали.
Способ выдерживать жизнь каждый сам выбирает.

***
Нет, серьёзно, опять зима.
Настоящая, я проверяла.
Новогоднейшая кутерьма,
Белоснежнейшее покрывало.

Видишь, друг мой, задачи просты.
Нет ни «до», ни «сейчас», ни «после».
Мы теряем-находим хвосты,
Как задумчивый, грустный ослик.

Только в целом - ничто не беда,
Даже если не так, как хотели.
Усмирится морозом вода,
Раззадорятся ветром метели.

Если с прошлой зимы целый год
Почти все и почти прожили,
Значит, этот бедоотвод
Мы хоть чем-то почти заслужили.

Значит, снова ступаем на лед.
Плох, хорош. Принимай как данность -
Бесстраховочнейший полет,
Беспокойнейшую календарность.