"Николай Ангарцев / Игры грибников / Проза

⁣ SHAPE \* MERGEFORMAT




























Игры грибников



(финальному
сезону сериала «A Game of Thrones», а также сэру Полу, снабдившему меня в
дорогу пером и чернильницей, посвящается)








Хотелось бы
начать выспренно и неотразимо, подобно парящему вокалу ROY’а ORBISON’а в
припеве одноимённой песни:

"I Drove
All Night" — «Я гнал всю ночь» —

но это
прозвучало бы неправдой.

В
действительности, я рядовым, неспешным, в силу частых на трассе видеокамер,
образом (к тому же днём) наезжал в Ульяновск по своим обычным делам. Миновав
Димитровград, некогда перспективный, дерзкий и самовлюблённый, как все
«минсредмашевские» городки, бывшие в советскую пору на спецобеспечении, а ныне,
отлучённый от бюджетных излишеств и лишённый надежд, тихо и незаметно
угасающий, я невольно обратил внимание на роскошное, фэнтэзийное неубранство
залежей валежника в лесополосе, затянувшееся на несколько километров по обе
стороны дороги — свидетельство скоро как 15летней давности урагана небывалой
силы, нежданно случившегося в этих местах. Столь долговременная запущенность
лесопосадок прямо указывала на исчезновение, видимо, по вине урагана, лесничих
как вида.

Но самое
интригующее я заметил чуть дальше: на краю опушки задумчиво стоял отменно
экипированный грибник (перехваченный поясом добротный дождевик, недешёвые
ботинки и удобный рюкзак), внимательно и осторожно трогавший аккуратно
срезанной (скорее всего, туристическим BENCHMADE’ом или COLD STEEL’ом) веткой,
неподвижную, коричнево-чёрную амальгаму небольшой лужи, взявшейся здесь
неизвестно откуда; да и для грибов, сказать честно, было ещё рановато. Словно
почувствовав мой взгляд, он обернулся — и ещё долго, мне, удаляющемуся, холодил
затылок прищур его совсем недобрых глаз. Беззаботно тренькавшая FM-станция
вдруг куда-то подевалась, и в динамиках отчетливо послышалось ржание коней, а
неведомый гортанный голос что-то прокричал под яростный звон мечей. Пусть
солнце и продолжало светить, но дорога оставалась совершенно пуста, — стало
немного жутковато. И тогда я внезапно всё понял: те, якобы «лужи» — это
порталы в параллельный, загадочный и сказочно-опасный мир, — тот, где тоже мы —
только другие...

Случалось ли
вам, встречать в лесу настоящих, perfect* (весьма удачный в данном контексте
термин) грибников? Я имею виду не праздных горожан, выбравшихся в лес ради
«коннекта» с природой, в балахонах попугайской расцветки, немилосердно
цепляющихся за ветки и с не сходящими, блаженными улыбками на устах; с
обязательными, «сказочными» лукошками на игривом локтевом изгибе и суковатыми,
найденными по случаю, палками, — более для антуража, нежели для грибных
изысканй. И точно не тех, пыхтящих локомотивами, тянущих за собой обозы, с
верхом наполненных добычей корзин, красномордых «грибокопателей», зачищающих
грибницы с усердием, сделавшим бы честь и эсэсовской зондеркоманде.

Нет, я говорю
о другой, редкой, но встречающейся иногда породе поджарых, подтянутых мужиков,
лет 30-40, в непромокаемых куртках или плащах, с парою бутербродов и термосом
крепчайшего чая в заплечных мешках, добрым ножиком в чехольчике с боку,
уверенным, маршевым шагом пересекающих наши леса — скажите, зачем? — вы видели
ли когда-нибудь их с грибами? Настороженным, цепким взглядом неустанно
сканирующих лес, отыскивая отнюдь не боровики с подосиновиками…

По неведомой,
во много раз сильнее их, причине (думаю, тот самый, невиданной мощи ураган),
они оказались в нашем мире — и с той поры, по мере сил, стараясь не вызывать
подозрений у окружающих, пытаются отыскать дорогу обратно — домой.

Ведь пока они
здесь вынуждены прилежно ходить на постылую работу, отбивая бесконечные
кредиты, ублажать через силу нелюбимых жён и пытаться привить нерадивым чадам,
как вельможным отпрыскам, хоть малую толику учёности и рыцарской отваги, — там,
у них, рушатся и возникают города с прекрасными ратушами и загадочными
обсерваториями, распадаются и возникают заново королевства, красавицы с
льняными волосами томятся в подвалах злобных карликов, усталые, одинокие рыцари
стучатся в ворота мрачных и неприветливых замков, прибрежные пираты лапают
девок и шумно делят добычу в портовых тавернах, восстают вассалы, предают
союзники, а враги удивляют благородством. И понимая, что в том, их мире рокочет
эта волнующая, увлекательная и опасная жизнь, но без них, они поздними вечерами
выскакивают на балконы и, давясь безвкусной соломой здешних сигарет, с тоскою
смотрят на звёзды — они там такие же, только в ином порядке. И во всякий
свободный день торопятся в лес, чтобы искать, искать редкие лужи-порталы…


Если
наткнётесь на кого-то из них, случайно встретившись взглядом, — продержитесь
несколько секунд и не отводите глаза сразу — они это ценят. Предложите чаю иль
кофе из своего термоса — им ещё долго, до самого темна, ходить, ища выход или
хотя бы надежду. Скажите несколько тёплых, ободряющих слов — они ведь самые
несчастные среди нас — потому как помнят, что здесь чужие.

А главное —
не забудьте, крикнув в уже уходящую спину, попросить, ежели сумеет выбраться,
передать привет вашим — кто знает, может быть, вы тоже оттуда?



P. S.
Ну, а разоткровенничавшийся old fellow GEORGE RAYMOND RICHARD MARTIN, я
уверен, — из этих, perfect грибников. Просто староват стал для поисков, вот и
потянуло на мемуары.




*Истинных (англ.)