Ирина Кадочникова / Подборка стихотворений / Поэзия

⁣***
Когда я в картошке лежу, загораю,
А надо мной колорады и листья шевелятся,
Так заскучаю, бывает, совсем заскучаю
По Люське и вот скажу:

Люська, приди, смягчи меня
Смертным своим животом кормящим,
Набитым кузнечиками или мышами, –
Или кого ты жрала сегодня,
Белой своей праздничной шкурой.

И только скажу – Люська приходит,
И животом своим тесным на живот мой ложится,
И змеиным хвостом по ноге водит,
И сама вся змеится.

А потом как вопьётся когтями в горло –
Словно птицу во мне почуяла или цыплёнка.
Так придушит крепко, что будет больно.
А когда пройдёт, станет звонко.


***
Трубы завода издалека.
Паутина плотины, утро, зима.
Белое поле, а за полем река,
А за рекой дома.

Отсюда посмотришь – светятся огоньки,
Эйфелевой башней переливается мост,
А здесь – тёмные пятна: это сидят рыбаки.
Камера наезжает, показывая в полный рост

Тяжёлые буры: чёрный лед
Превращается в легкую стружку, выходит вода.
Небо земли касается, снег идёт.
Город таким останется навсегда –

С гудящей трубой завода, с развалинами ДК,
С маленькой личной жизнью на виду у всех.
Какое-то горькое слово срывается с языка,
Но ничего не слышно, потому что идёт снег.

И горит фонарь, похожий на большую звезду,
Наплывают короткие волны: это вздрагивает полынья.
Два человека идут по пруду –
Папа и я.

***
– У меня ребёнок сегодня умер, –
Белая мама вернулась домой под утро.
А у нас весь вечер жужжал кружок телефона,
Будто майский жук выбрался из подполья.

У мамы на работе стены зелёного цвета
И розовые птички сидят на ветках.
Мамины дети умирали редко.
Говорят, этот маленький город
Родила наша белая мама, пока мы учились в школе.


Белая мама в хлопчатобумажной снежной одежде
Приходила под утро,
Грела моими руками свои больничные руки,
А потом засыпала рядом – тёплая, как земля,
Белая мама раненая.


***
Вот и откроешь окно
В провинциальную жуть:
Спичкой, пока темно,
Чиркнуть или черкнуть
По хребту коробка,
Чтобы успеть поймать
Силуэт паука
Наползающий на кровать.

Безбатареечный ноутбук.
Разрядившийся телефон.
И только от снега свет
Приходит с обеих сторон –
Слабый, но всё равно.
Шарики темноты
Дружно идут на дно –
И проступают черты:

Письменный стол у окна,
Зеркало, стопка белья.
Справа – лесостена,
Слева – небоземля.


***
Я счастлива была когда наш теплоход
Василий пятипалубный Чапаев
Наш лебедь белый, праздничный кораблик ветреный
Отплыл от пристани, а мы остались
Какими страшными руками мы махали
Какими страшными смотрели мы глазами
Но теплоход не возвращался больше
Он был уже на середине Камы, да
И музыка на всех волнах играла
И палуба плыла и танцевала
И почему я счастлива была, не знаю
Наверное, мне просто повезло
Я чувствую внутри как будто птичку
Стрижонка или, может, трясогузку
Она всегда весёлая бывает
Да и не с каждым же такое происходит
Поехал, значит, в тур на теплоходе
И потерялся где-то у воды
Пока свое разглядывал лицо, и пух, и перья
Не каждый день такие приключенья
Случаются – ну правда интересно
Потом пришлось поехать на такси
В соседний город, чтобы теплоход
Догнать, и вы бы видели, с каким оркестром
Встречали нас – артистов, не иначе

Ещё я счастлива была в двенадцать лет
Когда мы с папой к бабушке приехали
И ремонтировали туалет
На улице из дерева
Прямоугольник, а внутри кружок
Я счастлива была, когда права
Водительские из нагрудного кармана
У папы выпали – на дно, на дно
Где человеческое водится зловоние
И бабушка за удочкой дрожала
И удочка в руках её бежала
И я не помню на какой крючок поймали
Мы папины бумажные права
И почему я счастлива была