Михаил Казакевич / Подборка стихотворений / Поэзия

⁣Древнее предание


– Давай с тобой поговорим пока
О той реке, которую осталось
Нам переплыть, – она не широка.
Подумаешь, река – такая малость.
Но это не обычная река.

Там мчится колесница от дверей,
И лев с быком, и царственная птица –
По небу тянут звери всё быстрей,
Впряглись в неё, и пот им застит лица.
– Постой, бывают лица у зверей?

– У этих есть. И с тел их пот течёт.
Три зверя – три ручья впадают в реку.
– Ну, переплыть её как, сдать зачёт?
– И лодок нет, и трудно человеку.
– А что река, раз за рекой почёт?

– Почёт и всё, да капли те горят,
Сливаясь, – их огонь не затухает,
И сотни глаз с колёс её глядят.
– Но огненной воды ведь не бывает?
– Там есть. И нет пути уже назад.

– Там надо снять одежду, чтоб войти?
– Что за вопрос? В одежде не пускают.
Одежда – тело. Без него идти.
Тела же с душ заранее снимают.
Там только пустота в твоей горсти.

– А для чего горящая река?
И почему душе такие муки?
Она вообще насколько широка?
Горящая? В горсти? Так, значит, руки
У душ и, значит, ноги тоже есть?

– И есть в душе и зависть, и гордыня,
И раболепство – пища для огня,
Ослиное упрямство и отныне,
Как жир, сгорят в костре святого дня.
– Без этих чувств моя душа – пустыня.

– Но ведь была в тебе и до сих пор
Жива любовь – она, мой друг, бессмертна.
А суть любви – божественный огонь.
Огни сольются, не оставив пепла,
И вот тогда не чувствуешь ты боль.

– Давай с тобой поговорим пока
О той судьбе, которую осталось
Нам пережить – она не широка.
Подумаешь, судьба, такая малость.
Но после – необычная река.




Полёт демона


Звёздное небо чернеющей ночи.
Демон застыл, сквозь миры пролетая.
Мертвая степь перед ним кровоточит.
Бесы той болью бескрайней играют.

Кружатся бесы пред ним в поднебесье,
Звёзды бросают на землю, срывая.
Мир замирает под звёзд этих песни,
Песнями судьбы людей отпевая.

Пишет на черном над миром вчерашним,
Ноготь макая в обилие крови,
Краскою теплой, родной и домашней,
Главный, увенчанный рогом коровьим.

Бесам не спится – ведут хороводы,
Звёзды в букеты с небес собирая.
Нет и не будет покоя народам.
Ключик от дома потерян, от рая.

Даже Всевышний устал коромысло
Мира тащить на себе, и природа
Тщетно влачится без цели и смысла.
Века не хватит исправить, ни года.

Звёздное небо украинской ночи.
Демон летит, злая степь кровоточит.




Услышать песню


Услышать песню, у которой все слова
Ещё не сложены, не втиснуты в куплеты
И нет мелодии – все в крик один одеты,
Как изогнулась за стрелою тетива.

Вот с этой точки начинается отсчёт
Грядущих войн, грядущих дней, любви и славы.
Там время впишет в повесть лет и наши главы,
И поиграет с нами время в «чёт/нечёт».

А этот лучник... Он давно лежит – убит –
Среди таких же, остывающих, не пленных,
Не виноватых, не доживших, убиенных,
Стрела которого вдоль времени летит.

И опускается на поле боя ночь,
Снимая с всадников разбитые доспехи.
И кровь течёт сквозь повесть лет: страницы, вехи,
И тают стоны боя, уплывая прочь.

Откинув прядь волос и пот стерев со лба,
Зажав меж пальцами старинный гриф от скрипки,
Поэт придворный, мастер од, творец улыбки,
Сражён стрелой, падёт – вот странная судьба.

Услышать песню, у которой все слова
Ещё не сложены в куплеты и не спеты.
Преданий древности кровавые рассветы
И наших жизней золотые вечера.




Законы иных миров


Есть будущий мир, нам его не понять,
Желания там наизнанку.
И каждый стремиться не брать, а давать
Всю жизнь, встав с утра, спозаранку.

Там ищут, кого накормить и помочь
И днём, и в ненастную полночь,
Там зонт отдают свой, коль падает дождь,
И бросится каждый на помощь.

А если там тонет какой-то чудак,
Случаются в жизни несчастья,
То тысячи рук, просто полный бардак, –
Утонешь от выбора счастья.

Там центр медицинский, сдать лишнюю кровь,
Штурмуют, что эту Бастилию.
Там жизнь отдают за простую любовь.
Ах, если бы всех нас впустили!

Я был там во сне, и ни дождь, и ни снег,
И мне удивлялся прохожий,
Ведь как это трудно – дарить, пусть во сне,
Ведь я не умею любить и во сне,
На местных людей не похожий.




Сегодня время перемен


Что я могу? Всё канет в прах,
Воспрянет племя молодое.
Сегодня Бог на площадях,
И время движется другое.

Другое, что забудет нас.
Объятья рук, увы, не вечны.
Я слышал гром, настанет час,
И все погибнут, кто беспечны.

Беспечен не был я, но вот
Не докопался до причины.
А время знай себе идёт,
Рисуя на челе морщины.

Морщины выдают мечты,
Что не укроешь и не спрячешь, –
На лбы натянуты, на рты.
И каждый знает, что ты значишь.

И если всех расставить нас
За другом друг в широком поле,
То восклицательный я знак
И стану места удостоен

Последнего, а что за мной?
Наверно пропасть бесконечна.
Ни мир несу вам, ни покой,
Но только бой и вера вечны.

А что за мной? Всё канет в прах.
И не рождённый и рождённый.
Сегодня Бог на площадях!
Дух перемен непобеждённый.

Всевышний требует измен
Желаньям славы и наживы.
Сегодня время перемен.
Храни вас Бог, пока вы живы!




Горящая спичка


Обесточь, «обесчесть», погаси во мне сгусток огня,
Этот ада глоток, эту боль, как залить равнодушием?
Этот страх по ночам, этот зверь, что в течение дня,
Он не кровь мою пьёт, но терзает и мучает душу.

А она мне дана, как последняя в жизни любовь,
Как надежда на счастье, как нить, что выводит к истоку.
Мне вручили её, как подарок, и вместе с тобой,
Но на время, а время идёт торопливо жестоко.

Нам дают только то, что мы сможем поднять, унести.
Я не жалуюсь, нет, на тяжёлую ношу, шагая,
Но надеюсь понять, что не сбился с прямого пути,
А мой крошечный ад – он прелюдия вечного рая.

А ещё была ночь, была радость святого огня,
Что нам души поджёг, разбудив ненасытного зверя.
Он огонь её пьёт и терзает, и мучит меня
Страхом жуткой, ужасной, великой, вселенской потери.

Тот огонь, разбудивший любовь, пусть вдоль спички горит,
Та любовь, пусть летит через тучи обратно к истоку
И пусть песней разбудит ту вечность, что может, но спит,
Победить это время, что так откровенно жестоко.