Чтение стихотворения "У нас белая спальня, что можно смотреть кино..."

⁣#####

У нас белая спальня, что можно смотреть кино
на каждой стене. А бывает, что старую штору
накинет на плечи и выйдет во двор окно
покурить, поскрипеть в каком-нибудь разговоре.

А бывает, что ниоткуда взявшийся ветерок
в комнате герметичной и в день июльский
нас коснется. Так в прошлом косматый бог
дул в человека, как в глиняную свистульку.

А бывает та музыка в клещи зажмет виски,
ввысь поднимет, а может послать ко дну.
Бог играет с тобою в четыре руки,
аплодирует лишь в одну.

⁣Учить историю не трудно,
Нам нужно лишь основы знать,
Что в мире сделала Россия,
За что её нам восхвалять!

Какой был враг, какие силы
Стремились с нами воевать,
Какой был царь, какой Мессия,
Страну умел свою поднять.

Брат на брата

Однажды брат ударил брата
За то, что тот его дразнил.
Теперь тот брат воюет рядом
С врагом, что дом родимый захватил.
Настанет день, придёт расплата,
Земля рыдает от могил.
Лицом к лицу лежат два брата,
Один из них слезу пустил.
Прости мне, брат, прости мне, мама,
Никто из нас не уступил.


Молитесь

Молитесь за павших,
Молитесь за наших,
Молитесь за тех,
Кто воюет бесстрашно,
За тех, чья звезда
Погаснет однажды,
Молитесь всегда —
Ведь это так важно.


Сердце матери

Оранжевый закат над синим морем,
Под небосводом полным горя,
Над материнским сердцем, рвущимся на волю
За сыном, что на фронт идёт по доброй воле
Под рокот артиллерии и запах пороха, и крови,
Что для спасения отчизны последнее отдать готово.


Слёзы матери

Какая мать не любит сына,
Что месяцы под сердцем у себя носила?
Что через боль из чрева породила
И молоком своим кормила.
Какую дочь мать не любила,
Что пеленала и, прогоняя хворь, лечила.
Что ночами не спала,
Баюкая, когда та плакала и ныла.
Какая мать одна быть заслужила?
Не та ли, что ребёнка хоронила,
Отдав всю молодость ему и силы,
И сколько б слёз теперь не лила,
Не воскресить ни дочери ни сына.
Война всегда несправедлива,
И сколько б злата мать ни получила,
Хоть соберите деньги всего мира,
Ей не заменят они дочери и сына
И нерождённых внуков, которых бы любила.

Русский мир

Я верю в мир, в котором нет насилия,
Но я не верю в мир, в котором нет России.
На западе твердят — мы вас об этом не просили,
Когда свой флаг вы над рейхстагом водрузили.
Но не об этом ли вы Господа молили,
Когда с небес спуститься ангелов просили.
Тот самый Бог, которого вы умертвили,
Крестил Варяга и создал Мать Россию.
Страну, которую мечи не покорили,
Страну, которую сжигали, но не победили.
Какой ценой мы славу получили?
Сотни наций и народов полюбив, объединили.
Конфессий много, их не Бог, а люди сотворили.
Об этом коммунисты, придя к власти, говорили:
Утопия, что порождает рабство в этом мире.
Союз народов, труд, любовь навеки гарантирует Россия.

⁣На реке

Приведи, тоска-сестра,
К водам медленным Днестра.

Там под тополь усади,
Пусть утихнет боль в груди.

Пусть соседний шумный клён
Приглушит мой горький стон.

А потом веди меня
Вдоль реки к закату дня.

И в шуршании песка
Брось меня, сестра-тоска.



Долгая зима

Какая странная зима...
Пусть до весны подать рукою,
Но сыплют тучи на дома
Лёд, перемешанный с тоскою.

Какая грустная зима...
И не спасают крошки хлеба
Синиц, слетающих с ума
Без синевы прозрачной неба.

Какая долгая зима…
Каким извилистым тоннелем
Ведёт она, устав сама,
Нас на свидание с апрелем.

День промчится…
День промчится, словно вихорь,
Ослабеет зной.
Летний вечер встанет тихо
За моей спиной.
Он положит мне на плечи
Свет от фонарей.
И намного станет легче
На душе моей.



Осенние костры

Люблю костров осенних запах —
Уютно в поле, словно в доме,
И я, как пёс на сильных лапах,
Ступаю с хрустом по соломе.
Иду к давно опавшей роще,
Иду, вдыхая ветер с дымом,
Хочу мечтать сегодня проще:
О чём-то сбыточном и зримом.
И наслаждаться сном природы,
Оставив боль кострам горящим,
И не считать ни дни, ни годы,
А жить спокойно, настоящим.



Мне хватит неба и воды

Я поздней осенью на море
Приду как к лучшему врачу,
И на ветру холодном вскоре
Пойму, как мало я хочу.

Не стану, словно чайки злые,
Кричать и требовать еды —
И, может быть, пойму впервые:
Мне хватит неба и воды.



Ты ушла

Ты сказала, что в разлуке
Больше смысла мы найдём,
И ушла легко, как звуки
Певчих птиц перед дождём.
Всё случилось очень просто,
Откровенно, без интриг,
И теперь я, словно остров,
Обезлюдевший за миг.
И, застыв на том же месте,
Вижу я, что, в общем — жив.
Ты ушла с весною вместе,
Тихо двери затворив.



Прости

Я хочу умереть.
Я не в силах летать.
Уложи меня, смерть,
На пустую кровать.

Пусть замедлится стук.
Пусть рассеется дрожь.
Мне нужны твёрдость рук
И отточенный нож.

Я отправлюсь на нём
В свой последний полёт.
Кто простил — тот прощён.
Кто любил — тот поймёт.



Держи удар!

Держи удар, согнувшись пополам!
Теперь не время сетовать на долю,
Забудь про помощь — поднимайся сам,
Рассчитывай на собственную волю.
Пусть боль перехлестнула через край,
И кажется, что мозг пронзила спица,
Ты, глядя вверх, горою вырастай,
И продолжай, как волк матёрый, биться.
Ты, стиснув зубы, свой веди отсчёт!
Невозмутимо, собранно и гордо
Бросай без слов опять себя вперёд
И бей целенаправленно и твёрдо.
Не верь в минуты эти никому,
Кто скажет: для всего нужна причина.
Держи удар без всяких "почему",
А просто потому что ты — мужчина!

⁣***

Кровоточи́т капризная коленка,

изодранная галькой насыпной,

шипит и щиплет грязноватый гем,

стекающий по голени струёй:

щекочет эпидермис беспощадно,

приподнимает возбужденьем волоски;

и боль адреналином затмевает

командный центр, станция «Мозги»;

добра́лось сборище молекул

до замка антисептиков и ваты,

бинта, зелёнки, йода в банках

и пластыря в картонном коробке́;

обеззаражена болячка марганцовкой,

промочена спиртовою настойкой,

и мазью смазана обильно:

процессы исцеления стерильны;

молекулярное скопленье элементов

периодической таблицы Менделеева

прильнуло всеми позвонками

к мягчайшей бахроме дивана

и засмотрелось на маяк мятежный,

что созерцанием безбрежный:

святая скорбь в огне лампадки ⁣—

обычной, жёлтенькой стоваттке;

она горит о той, почи́вшей в бозе,

чьей оболочкой черви пировали —

останки инстинктивно обглодали,

раздели труп и осквернили одр;

о, как же тело взбунтовалось:

упадок сил конечности пронзил

насквозь; опаска повлияла

на общий тонус вен и сухожилий;

точь-в-точь ⁣— кошмары наяву,

светильником навеянный маразм;

панической атакой уязвлённая

сомкнула веки атомов орда;

титан прокис, как молоко на зное:

обмякли члены, зубы ходуном;

колено? заживёт, и шкурой бегемота

покроется ранимое нутро.



***


Мне не скрыть наготу английским фасоном:

двубортный виссон, оксфорды, броуги,

ви́ндзорский узел, удавка из шёлка,

поликратовский перстень мизинцем истёртый —

игра, да и только. Играю я в сноба —

худого, аморфного аристократа, а мне…

не прикрыть голытьбу штормом оваций,

отзывом лестным, выкриком «браво!»,

просьбой на бис исполнить балладу

не прерывая концерта антрактом —

блажь, да и только. Кичусь я славой

в свете софитов, а мне…

не рассовать дары по карманам:

квадратный узор крокодиловой кожи,

швейцарские watches, сигару Фиделя,

ангольский брильянт, бельгийское choco —

приятно, конечно, но, право…

мне не скрыть оголённой tristis anima:

комом усталости в горле першит,

въелась в язык меланхолией кислой

бездарность плебейская — oui c’est ma vie!

и напрасны взыскания, тщетны изыски:

не заслонить эксцентричной личиной

всевидящих глаз твоих.




Без адресата


Неймётся усесться за столик журнальный,

перо оттереть от сажи засохшей,

отрез целлюлозы, станками изглаженный,

вынуть из недр дубовых шкафов;

рука коченеет свинцовым раздумьем,

дёрганный ритм отбивает стопа,

ветер сквозь щели свистит, словно Ту́нчи,

печка скворчит ребром уголька;

кончик пера окунётся в чернила,

скатерть льняную испачкает клякса;

я трансформирую позу мыслителя

в железобетонную стойку борца;

нус заскребёт электрическим импульсом

по закромам Трафони́йской пещеры:

потоком шуршащим исповедь хлынет —

триумф Мнемози́ны над адовой Ле́той!

почерк размашистый, витиеватый,

средний нажим — видать, амбиверт;

оптимиста во мне выдают с потрохами

буквы-ступеньки, ползущие вверх!

сущность вкраплю гусиной рубашкой

в узенький фильтр скрижалей истории;

очерк руинный склею слоями —

календаря отрывными листочками;

выложу опыт на чаши Фемиды,

вверю mein Leben апостольским нимбам,

Дика, Апата — защитник, винитель —

в рукопись Войнича шифром проникнут!

в розыск объявлена в клеточку тройка —

франта наряд затаился в чулане;

я приоделся — тринадцатый подвиг,

свиток подмышкой снёс на почтамт;

отделение почты — долина царей,

телеграмм, бандеролей, писем гробница;

почтальон негодует: «Адрес впишите!»

— Без адресата, уймитесь.



***


Её любовь — непостоянство:

сдала ключи на связке клятв!

он приручил матёрую беглянку

и получил изра́дой в лоб;

зарок перемололи мясорубкой,

песто́м гранитным измельчили —

до трещины забили в ступке

привязанности блеклый порошок;

оброк уплачен до копейки:

обобранный до нитки муженёк

украдкой и короткой перебежкой

в сорокаградусный мороз

невроз согреет толстым пледом

и тем же градусом зальёт

предательство супруги вероломной,

упёршись рогом о развод.

⁣Анатолий Шварц, "Береза ждет сынов с войны", Поэзия

⁣Наталья Вячеславовна Дарованная (по паспорту Андросова) родилась в 1982 году в городе Шебекино Белгородской области. В 2003 году окончила Белгородский университет потребительской кооперации по специальности экономист. Живет в Шебекино. Победитель литературных фестивалей «Нежегольская тропа», «Оскольская лира», «Бабье лето». Получила сертификат на издание книги в серии «Сигнальный экземпляр» издательства РОСА на фестивале «Оскольская Лира» (2016). Автор сборников стихотворений «Рождённая весной», «Потоки яблочного ветра», «Любовь между строк». Член Союза писателей России (2021).

⁣Бабочки

У меня к нему, понимаешь, бабочки.
Хочется радовать, баловать каждой мелочью.
Рассыпая счастье по ярким баночкам,
Разложить пирогом по цветастым тарелочкам.

У меня к нему, знаешь, нечто небесное.
Накрывает волной, поднимает в объятия космоса...
Я сниму свое прошлое – платье тесное.
И сотру все земное былое – холодное, плоское.

Не кормите меня бытовыми, пустыми советами.
Сердце тянет к нему, для него любовью взрывается.
У меня к нему волшебство и каждая клеточка,
Словно тысячи солнц, на него теплом отзывается.

⁣Наталья Вячеславовна Дарованная (по паспорту Андросова) родилась в 1982 году в городе Шебекино Белгородской области. В 2003 году окончила Белгородский университет потребительской кооперации по специальности экономист. Живет в Шебекино. Победитель литературных фестивалей «Нежегольская тропа», «Оскольская лира», «Бабье лето». Получила сертификат на издание книги в серии «Сигнальный экземпляр» издательства РОСА на фестивале «Оскольская Лира» (2016). Автор сборников стихотворений «Рождённая весной», «Потоки яблочного ветра», «Любовь между строк». Член Союза писателей России (2021).

⁣Новый виток

Ничего не закончилось, даже если смертельно ранили.
Показалось – тупик, оказалось – новый виток.
Ты однажды, я знаю точно, поймешь меня правильно,
Ты сумеешь точно прочесть меня между строк.
И увидеть такой, как задумал Бог.
Я уже не борюсь, не ропщу, принимая правила.
Набираюсь сил, пью добро из ладоней отца.
Я так часто, растратив себя бездумно, падала
Отвергала любовь, теплый свет от Его лица,
Не алмазы, а острые стекла беря из ларца.
Я теряла веру, боролась с мельницами, горько плакала
И винила весь мир, там, где нужно винить себя,
И сияла тоска моя, словно глянец, блеском лаковым.
Не лаская, а тигром сердце моё скребя –
Я тогда, увы, не знала тебя.
Ничего не закончилось, для тебя начинаюсь я заново.
Но уже другая. Усвоила каждый удар и урок.
Я не буду кричать о любви, обещая рай бездумно, пламенно
Я дождусь, что бы ты прочел меня между строк.
Ты мой главный, мой бесконечный судьбы виток.

ПИСЬМО
⁣мне бы очень хотелось написать тебе
большое письмо на большой бумажке.

как пионер ко всему был готов, но задохнулся в куске красной тряпки;
Левшу сократили в рамках программы
по развитию нано-технологий;
у Данилы-мастера завял последний каменный цветок, и он спился;

как я пришла к осознанию,
что умею только заваривать кашу,
но ее со мной не сварить в итоге.

как мы говорим слишком много,
спим вяло со всеми, по-разному:
деструктив, самоликвидация, хвори.
что режим «смирись-прими-отпусти»
не видит в упор этой тонкой грани
между single lady и lonely woman.

как в телевизорах нашими рожами
по-прежнему пугают подростков:
смотрите, мол, бойтесь;
так будет после.
хотя едва ли кто из них вспомнит,
что было до.

как заледенелый скальп
ноября и его последствий
скоро начнет стремительно таять.
как Смородиновая река, чувствую,
вздыбится, добрая, из берегов,
затянет, укроет, закутает и сама решит,
на какую сторону вынести.

ей лучше знать,
куда нужно мне.

я бы написала ещё про многое,
не жалея пальцев:
как всё погружается в кромешную тьму здесь,
пока ледники на другом конце мира рвутся навстречу
рассвету из почти вечной ночи;
но мы с тобой хорошо знаем, как работают наши глобальные почты:
большое письмо на большой бумажке бесследно исчезнет
в долгой трудной дороге
или, что ещё хуже, не успеет дойти
к половодью.

ЧТО УГОДНО, ТОЛЬКО НЕ
⁣стук в дверь:
сантехник, курьер, соседи,
ошибка, электрик, тупые дети -
что угодно, только не.

телефонный звонок:
спам, реклама, доставка,
«служба безопасности банка» -
что угодно, только не.

уведомления:
корпоративная почта,
рабочие чаты, пароли для входа -
что угодно, только не.

утро, день, ночь:
открываю глаза -
комод, телефон, дверь, тишина.
вокруг меня все, что угодно,
только не я сама.

ВРЕМЯ, ЗНАЕШЬ ЛИ, ТАКОЕ
⁣в остывающих квартирах
застывает олово.
важным было наше слово -
стало обездоленным.

беспокойство о гештальтах
за семью печатями:
больше не тревожится,
значимым не значится.

времена сейчас такие:
потерпеть, да слюбится.
что ни день - потрачено,
что ни миг - разнузданно.

территории оккультные
арматурной сталью
выкованы - видно их
в окнах из плацкартов.

а в «Матросской тишине»
ни одного матроса.
маются полоски в клетках,
шутят на допросах.

в многоразовом приходе
полюбить, да стерпится -
время, знаешь ли, такое, и
слишком много смерти.

Поросята

⁣Нас двенадцать поросят
Родилось зимою,
Молоко мы дружно пьем
Вкусное такое.

Ну, и что, что пятачок,
Хвост крючком и ушки,
Мама наша дорогая –
Розовая хрюшка.

Нам так весело играть,
Бегать и резвиться,
Что не хочется ни спать,
Ни в кровать ложиться.

Мама очень устает,
У нее заботы.
Ну, а мы играем всласть,
До самой до субботы.

В воскресение с утра
Мы играем в прятки,
Мама очень любит нас,
Мы – ее ребятки!


Дикобраз


⁣Мечта ребята у меня –
Колючий дикобраз!
О нем мечтал давненько я,
Ну, кто ж его продаст?

На птичьем рынки лишь коты,
Собаки и еноты.
А мне так хочется купить
Колючего кого-то.

Вот с дикобразом я бы смог
Гулять по лесу долго.
Грибы и ягоды ему
Повесить на иголки.

Собрать огромный урожай
У бабушки на даче.
Дикобраз бы охранял
И защищал в придачу!

Водил бы я на поводке
Огромную колючку,
И все друзья в моем дворе
Прилипли, как липучка.

Все б говорили: - Посмотри,
Какая небылица!
Такой мечтой, друзья мои,
Хотел я поделиться.



Пеликан


⁣
В старый морской магазинчик,
Где есть и минтай, и треска,
Заходит один покупатель
Без денег и без кошелька.

Становится в длинную очередь
И ждет, как и все, не спеша,
Когда ему добрый хозяин
Отвесит кило или два.

Не знатный торговец, ни мер он,
И, даже, не капитан.
А белый и самый обычный,
Большой и смешной пеликан.

Стоит в ожиданьи покупки,
Свой клюв, растопырив слегка,
Прогнать эту умную птицу
У всех не поднялась рука.

Зачем пеликану трудиться?
Летать над волнами, нырять?
Когда в магазине без денег
Треску может он покупать.

⁣Поборка стихотворений


В ТИХИЙ ДВОРИК ЗАЙДУ ОСТОРОЖНО

В тихий дворик зайду осторожно,
Тут повсюду царит тишина.
И свой мир охраняет надежно,
Дремлет в каждом углу старина.

И легко ощущается сердцем,
Если к чувствам его ты не глух,
Что за каждой закрытою дверцей,
Обитает невидимый дух.

В одиночестве старого дома,
Бродит он вспоминая те дни,
Когда жизнь здесь текла по другому,
В беготне озорной ребятни.

А сейчас тут стоять больно, горько,
Опустевший двор тихо молчит,
Его скоро снесет новостройка,
Разберут стены на кирпичи.



К РЕЧКЕ НА ВСЕХ ПАРУСАХ

К речке на всех парусах,
Я лечу красотой насладиться.
Вольной природы напиться,
Под звонкие песенки птах.

Увидеть день в ярких цветах,
Несказанная тихая радость,
Ощутить в себе счастья хоть малость,
Что хранится у нас в тайниках.

Посидеть на крутом бережку,
Помечтать о хорошем, высоком.
Под небом большим, синеоким,
Немножечко в белом пушку.

И как надо сердечко прогреть,
Под жаркими солнца лучами,
Чтоб другими совсем смог очами,
На этот мир Божий смотреть.



ХОЧЕТСЯ СОЛНЕЧНОГО ТЕПЛА

Не радует вид неба за окном,
Он солнцем ясным не обласкан.
Растянулся серым полотном,
День пожалел голубенькую краску.

Ну что сказать, печалька на душе
Невольно скорчила унылую гримассу.
Ну там на небе хватит слезы лить уже,
Развейте тучи , лучик пропустите в массу.

Мы ждем , нас много собралось уж у окна,
Смените наконец невзрачную картину.
На горизонте далеко полосочка видна,
Скорей меняйте, что тянуть резину.

Нам надоело по домам сидеть,
Кому там это наверху не ясно,
Пожалуйста сердечко дайте обогреть
Деньком веселым, теплым, ясным.



УХОЖУ ЗА СВОБОДОЙ В ПОЛЯ

Ухожу за свободой подальше в поля,
За спиной городской шум все тише.
Под ногами лежит голым телом земля,
Загарает на солнышке , дышит.

Звонко птицы поют в изумрудной листве,
Жаль язык их я не понимаю.
Но в пол голоса дружной пернатой братве,
Бодро с радостью в такт подпеваю.

Хорошо на душе средь зеленых лугов,
Вот где можно во всю размечтаться,
Полевым насладиться нектаром цветов,
Словно с детством своим повидаться.

И назад возвращаясь уже полным сил,
Их природа дает нам без меры.
Душой понимаю что в раю сейчас был,
Вне тюрьмы городской атмосферы.



ГЛАЗА НЕ ОБМАНУТ

Нам часто и не нужно много слов,
И взгляд один все может рассказать.
О том ,чем поделиться не готов,
Но что в душе уже не удержать.

И даже можно поиграть в слова,
И в сторону от правды увельнуть ,
Но их не скроешь посмотрев в глаза,
Они никак не смогут обмануть.

И только важно тут понять одно,
Что если в чью то душу ты залез.
И в твоей так же ей откроется окно,
Таков простой закон небес.



ПРОСНУЛСЯ УТРОМ, СЛАВА БОГУ

Проснулся утром, Слава Богу,
Синь неба за окном.
Мозги на месте , руки, ноги,
И вставай бегом.

Помолись перед иконой,
Что стоишь живой.
И впитай душой просторной,
Божий мир, покой.

И начни день без сомнений,
В сердце , в голове.
Для любых благих свершений
Дал Бог его тебе.

Так что духом не робея
С радостью в глазах,
Из гнезда лети смелее,
На полный крыльев взмах.