Иван Афонский/зачем Человек идёт в горы/Проза

Люди живут в городах, городках, сёлах, деревнях, в поле, в лесу, в тайге тоже живут, у речки или озера, на берегу моря или океана, живут и в горах, гулкое эхо которых разносит приметы жизни далеко-далеко между хребтов по-над проседью снегов прямо по лесным макушкам и далее вниз через равнины полей к Человеку. Эхо остаётся в каждом звонким колокольчиком, пробуждает все чувства души и сердца, пьянит своей полной гаммой, оставляя на языке привкус похмелья; вдыхая запах свежести, аромат которого отрезвляет и побуждает к новой весне, новому труду, новым достижениям. Всё это снова ждёт тебя, обитая до поры до времени в душе, разговаривая с сердцем и памятью. Жилище теснит угаром. Не вдохнёшь так свежо пыль, крыльям давно уже тесно в стенах и надоело чесаться о потолок. Даже прелестный гламур кривых улиц, уличных витрин, стёкол и зеркал, так щедро и вроде бы честно, полноценно согревавших тебя всю зиму, становится привычно чуждым, облезшим в подворотнях заборами, бытом каждого дня... обузой, мешающей сделать новый шаг. И вот ты её сбрасываешь, как хитин!
-
Снова проносятся мимо тебя поля, леса, луга, реки и озёра, сумерки вечеров, жара дней, утренняя хмарь, будильник... и снова по-кругу, по-кругу всё. Мимо, всё проносится мимо тебя, настоящего. Улыбнуться навстречу мечте так просто, порой нелепо и наивно, но просто, очень. И проникающий солнечный луч в каждую комнату, обращённую к югу окном, в каждый кабинет, за офисные перегородки, на твой служебный уголок, неприкосновенный не от того, что запретный, а от того, что ты настоящий к нему не прикасался ни разу, а ждал... Ждал, когда же ты вспомнишь наконец этот солнечный луч, освещающий не сервант зайчиками себя, а весь горизонт в предрассветном тумане, опускающемся от прогреваемых Солнцем воздушных масс атмосферы, что над тобой ощущается через палатку. Чтобы не пропустить такой волнительный момент, ты покидаешь тёплый спальник без капли сожаления и вот ты уже видишь, что Солнце светит всему в этом мире, тебе, им, птицам, вечным камням на склоне горы, камням в долине, давящим неспешно деревья, выражая так свои чувства к непостоянству жизни... Светит всему годы, века, тысячелетия, эпохи придуманных людьми цивилизаций, особенно волнительно светит утром, ибо ты видишь великолепие Пробуждения жизни, частью которой и являешься ты сам. Ты един с природой именно сейчас, наблюдая её вокруг.
Ручьи на горе тоже пробуждаются, отвоёвывают своё место под Солнцем у этого вечного льда, и зачем только этот лёд так блестит, ведь ручьи делают это куда веселее, звонче и полезнее, из ручья можно попить, умыться, набрать воду для готовки, полной грудью свежий вдох тоже только у горного ручья так сладок, что прям до слюны, пусть даже ты напился только что, а что ледник... Ледник должен уступить смелости и важности ручейков и он уступает, с оговоркой лишь на день, принимаясь к вечеру за своё. Но до вечера ещё далеко, ещё не зажжена свеча, ещё Солнце стоит в зените и такая жара становится, что невыносимо. Конечно, бывает и ветра нет, тогда можно раздеться и погреть себя, но это недолго, до первой тучки, которые всё равно ходят рядом, стараясь обойти гору стороной чтобы не разбиться, некоторые облака не успевают разойтись с горой и вынужденно дрейфуют прямо на неё, но тогда стараясь подняться повыше и оставить вершину ниже себя, но чаще они просто разбиваются о гору, украшая её седины своими останками, останки же начинают жить своей самостоятельностью и расчёсывают седины гор, а горы довольно, молча прорастают выше и выше, в бесконечность окружающего мира, который всё же лежит далеко под ними, под горами, вокруг гор, и собирает останки облаков по ущельям в свежие дожди, стараясь донести их до равнин и полей.
И всё это видишь Ты. Как облака плывут под тобой, как их гладь расходится по водостокам, как они, переваливая через седло или перевал, стекают кипящим молоком в урочище, ущелье, в них же и остывая без пенки и запаха, молча, как горы этого требуют, стекая дальше. Ты же, насытившись белизной и ветром, мечтаешь уже о другом, грезишь встречей с самими горами. Скоро она случится...
---
Когда восходишь по леднику в ясную, безветренную и необлачную ночь, а это всегда почти ночь, чтобы успеть в погодное окно, которое приоткрывается ранним утром, постоянно поднимаешь глаза вверх, чтобы посмотреть, много ли ещё осталось до полки, но перед собой видишь уже не ледник, не ночь, не ветер... Видишь красоту звёздного неба, тёплый и манящий свет каждой звезды, чёрную синеву между ними, молочномягкий млечный путь, да нет, молочную тропинку на столь близком сейчас небе со своими ответвлениями лабиринта, зовущего вверх, это помогает, очень; звёзды в августе успевают упасть, тобой замеченные, трижды, а то и четырежды, по-смелому долго горят в своём падении, вселяя в тебя свою смелость, и надежду вселяют, Надежду на то, что ты их видел, ты заметил, ты запомнил, ведь падали они для тебя, чтобы исполнить твоё желание, мечту, и передают они тебе эту стойкость надежды; надежда же порождает Веру в реальность мечты, потому как каждый твой шаг реален, ты, палки, ты, кошки, ты, снова палки, ты, снова кошки - эта изнуряющая реальность! Отдых манит и требует себя, отдых через сто, отдых через восемьдесят, отдых через сорок, потом даже двадцать и десять шагов... а каждый шаг делает тебя ближе к мечте. И эта мечта сбывается. Там. Наверху. Как сбываются выходные после рабочей недели. И такая мечта порождает Любовь в тебе ко всему, что тебя окружает, а окружают тебя родные и близкие тебе люди, которые ждут тебя дома, Надеются и Верят в тебя, в твоё возвращение, Любят тебя от этого ещё больше, особенно в своём тревожном сне... А ты любишь их, в это мгновение, там на вершине, когда дойдёшь, а ты обязательно дойдёшь, ведь оттуда будет видно даже детей твоих, прильнувших к тёмному окну и смотрящих в ту сторону, где должен быть юг, как ты их научил, где должен быть самый дорогой им Человек, а он, раз самый дорогой, обязательно помашет им с самого верху, с вершины, с облака, с неба. Вот так Любовь и крутится с небес на землю, с земли в небо, с горы в город к ним, а от них к тебе на ледник, как приводной ремень в твоей старенькой машине крутится Любовь.
Поднимаешься по леднику Эльбруса долго, считай всю ночь, а твоим спутником среди этой красоты, окруженной твоим бессилием, выступает, не спросив тебя, Малая Медведица. Звёзды вообще никого не спрашивают, они такие, но они знают, когда нужно пожертвовать собой и упасть, сделать это для Человека. И вот Малая Медведица садится на восточную вершину, медленно; быстро звёзды не умеют, ведь что быстро - не важно, а что важно - не срочно, потому как надо обдумать; ты ещё только вышел из лагеря, а её ковш уже ждёт тебя повыше над Эльбрусом, чтобы осмотреть всё вокруг, погоду, ветер, сильный ли?, тропу, блестящий лёд сосулек замёрзших на ночь ручьёв, твою одежду, снаряжение, кошки, палки, термосок, шоколадку, которую ты потом не разгрызёшь - застынет, фонарик; впрочем выключай, говорит тебе Медведица, фонарик, ясно, от снега бело вокруг, будем ты и я, и звёзды, и ледник, и тишина, и только наше дыхание, одно на двоих, и когда пар отлетает от тебя, снег начинает хрустеть под твоими шагами, ты идёшь кошками по нему, а он всё одно хрустит, ты копаешь ступеньку, а он опять хрустит, сейчас снег и нравится как раз таким, за то, что белый и хрустит, и пар изо рта; сядет она своим ковшом прям на восточную вершину, но лишь только тогда, когда ты уже поднимешься на полку, перед рассветом, и будет ждать тебя. А ты уйдёшь на западную вершину, возьмёшь и уйдёшь, всю ночь был с ней, а сейчас пора уходить...
-
На вершине ты уже утром. Ясно. Ветер. Ещё редкие облака... И ты. Счастливый. Пьяный. Пьяный от свободы и счастья. Счастья её ощущать - свободу, в тебе, вокруг, в тебе и вокруг тебя сразу, единомоментно. Уставший. Довольный. Не миг, не мгновение, а песня! Ты Добрый и детский. Да, детский. Ведь в детстве закладываются самые невероятные мечты покорений. И вот ты покорил одну мечту. Одну вершину, самую главную для тебя сейчас, да, единственную. Под тобой тысячи пройденных тобой же шагов, сотни тобой шагов обдуманных, десятки шагов в туманной пелене нависающего забвения бессилия... когда силы на исходе, заканчиваются, но "заканчиваются" они только в прошлом, в прошлом тебе, поскольку ты настоящий до сих пор идёшь, стоя на вершине, идёшь в своё будущее. Что тысячи, что сотни, десятки? Важен один, всего лишь один! шаг выполнения мечты. Тот шаг Человека, которым ты шагнул на вершину. Ты смог.
И в эти мгновения под тобой не то что вся Европа, а вся Россия, бескрайняя, своими просторами провожающая Солнце и тут же его встречающая. А ты... ты это сейчас всё видишь. На весь мир сейчас ты смотришь, а тебе тесно. Оттого тебе тесно, что смотришь ты не глазами, нет. Своей всей сущностью, пониманием. Тем, что ты мыслишь, а значит и существуешь, тут же, выше всего, что было до этого момента, до того шага, которым ты шагнул в паузу времени своей жизни. Ты это понимаешь и знаешь, что ничего другого для тебя сейчас не важно, подождёт. Но надо будет снова времени напомнить, что оно вечно, а пауза твоя - нет, не вечна, только на время, до момента пауза, того момента, когда жизнь снова потечёт во времени, но уже тем горным смелым звонким ручьём, и останется от паузы только похмелье твоей памяти, но сладкое, такое сладкое, какой течёт сейчас твоя жизнь во времени горным ручьём... на всю жизнь?, нет - мало же, на полгода... когда ты снова пойдёшь на штурм.
Не важно, что лицо обморозилось за ночь на подъёме и обгорит за день на спуске. Не важно, что там внизу, те, кто торопится или слаб, полгоры прокатились на машине, пол-ледника проехали на ратраке, может и кислород взяли с собой... Жаль только, что побывав тут, на вершине, рядом с тобой, им не дано своей личной природой понять все те чувства, которые испытал и испытываешь ты, Добрый и детский, ощутивший всю бурю эмоций, шквал переживаний от того, что мечты сбываются. Да. Они всё увидели сами и даже не догадываются, что увидели лишь глазами... ну мы же знаем, что зорким может быть только сердце.
СЕРДЦЕ ЧЕЛОВЕКА ЗОВЁТ РАЗУМ К ПОБЕДЕ, СУТЬ КОТОРОЙ ЕСТЬ ОПЬЯНЯЮЩАЯ СВОБОДА.
А САМАЯ ВАЖНАЯ ПОБЕДА - ЭТО ПОБЕДА НАД СОБОЙ!
И чтобы всё описанное увидеть, прочувствовать, Человек идёт в горы.