⁣РУССКИЙ ДУХ | НЕ СЛУЧАЙНО ВСЁ | ⁣КВАНТОВЫЙ СКАЧОК | ⁣ПОСЛАНИЕ
(1/4) РУССКИЙ ДУХ

Широкие просторы,
Бескрайние луга,
Леса, поля и горы,
Ни края, ни конца.


Здесь солнце, поднимаясь,
проходит долгий путь
От Дальнего Востока
На запад отдохнуть.


Здесь слово Душу греет,
Здесь воздух свеж и чист,
Трава здесь зеленеет,
Душа здесь рвётся ввысь.


У русских есть духовность
И святость праотцов,
Язык великий русский
Шлёт мудрость из веков.


Горжусь я словом "Русский",
По духу русский я,
Я думаю по-русски,
На нём мечтаю я.


Прошиты в русском сердце,
С рождения слова:
СВОБОДА, ПРАВДА, СОВЕСТЬ,
ОТЧИЗНА и СЕМЬЯ.


ЧЕСТЬ, ДОЛГ и СПРАВЕДЛИВОСТЬ,
Текут у нас в крови,
Чтоб жили мы в единстве,
Согласии, любви.


Мы РОДИНУ готовы
Всем миром защищать,
Плечом к плечу вставая,
Отпор врагам давать.


И всё это под крышей
Божественной любви.
Узнай РОДные корни,
От сна их пробуди!


Пусть Русский Дух проснётся,
Познав РОДную речь!
Слова, что вшиты в сердце,
Сумей в себе зажечь!


(2/4) НЕ СЛУЧАЙНО ВСЁ

В жизни не случайно всё, что происходит,
Постоянно сердце что-то в ней находит.


Не случайны встречи, города, события,
Всё здесь для реакций, нашего развития.


Не случайны грозы, беды и печали,
Это, чтобы лучше и добрей мы стали.

Чтобы развивались, становились лучше,
Из болот иллюзий пробирались к суше.


Чтобы в испытаньях обретали веру,
Различать умели, знали такт и меру.


Не бежали к счастью, а в себе искали,
Познавали смыслы, силу раскрывали,


Радость находили в жизненных моментах,
А не прожигали в социальных лентах.


Тот, кто что-то ищет, тот всегда находит.
В жизни не случайно всё, что происходит.

(3/4) КВАНТОВЫЙ СКАЧОК (SUPER JUMP)

Сколько стоит один только час твоей жизни?
Оцени и задумайся. Служит кто-то Отчизне,


Богу, людям, себе, дьяволу даже кто-то,
Иногда так противно ходить на работу...


Раб, работа, работать - служение?
Иногда не хватает нам на это терпения...


Делать хочется то, что нам нравится,
Что даёт нам вкус жизни,
а энергии только прибавится,

Наполняет, питает и делает нас летучими,
Яркими, светлыми, мощными и могучими.


Ради этого стоит жить! Жить осознанно,
Открывая в себе всё то, что не познано!


Как же это всё-таки здорово!! Оцени и задумайся.
Хочешь жить СВОЮ жизнь? Так скорее одумайся!

(4/4) ПОСЛАНИЕ

Наполняя строки смыслами,
Глубоко проникая в суть,
Докопавшись до правды-ИСТИНЫ,
Отфильтруй заблуждений муть.


Сохрани нашу мудрость народную
И теплом своим оживи,
А ползучую ложь подколодную
Своим словом нещадно дави!


Будь смелее, буди от невежества!
Выше голову, шире грудь!
Люби Родину-мать и Отечество!
ЧЕЛОВЕКОМ ты главное будь!

Тайна
⁣По шаткому мосточку из теней,


Упавших наземь от угрюмых сосен,

Скольжу крылатой феей в тишине

Звонкоголосой...

Чуть скрипнули ворота в старый бор,

Окованные медью потемневшей,

Вошёл рассвет, на тайный разговор

Едва успевший...

Плаща струились складки по земле,

Пылали свечи тёмно-красных сосен

И яркий блик на голове моей

Рыжеволосой...

И пусть гадают, отчего светла

Сегодня и задумчива несносно, -

Скажу, рассвет меня поцеловал

Порфироносный...

⁣* * *
Август, пора утрат.
Осени близкой запах.
Серость пожухлых трав,
сырость погоды затхлой...

И ничего не ждёшь,
смотришь привычно в воздух —
мелкий сыпучий дождь,
иглы ветров промозглых


колют лицо. Глаза
воздух слезит, и морось
вымоет, как слеза,
выгоревшую поросль.


Только и ждать теперь,
чтоб завершился август.
Август, пора потерь.
Астры и спелый агруст.

* * *
Листьев мокрая прожелть,
тяжесть слоистых туч.
Вечер осенний прожит,
холоден и гнетущ.

Выжженный воздух стынет,
и в дождевых сетях
вязко, как в паутине,
путается сентябрь.

Вылинявшие стебли
струями исхлестав,
мутная серость неба
смазывает цвета,

чтобы, прозябшим утром
проняты до костей,
общую бесприютность
поняли мы острей,

чтобы, в тоске осенней
улицами снуя,
чувствовать полноценней
временность бытия

и сознавать, что в прошлом
мутная серость дня…
Мокнет новая прожелть
в будущем без меня.

* * *
С наступленьем зимы исчезают последние краски —
все старания осени были, увы, ни к чему,
лишь порою на небе несмело — должно, из опаски —
розовеет закат, растворяясь в холодном дыму.

Неприглядный пейзаж черно-белой зимой обесцвечен,
только сыплются хлопья, вершины дерев серебря,
но о том, что минует зима и что холод не вечен,
нам с тобою напомнил пастельный закат декабря.

* * *
В мерцаньи звёзд, в серебряной пыли,
покинув навсегда пределы дома,
увижу я сияние вдали
и оторвусь от краешка земли,
безвременьем безудержно влекомый.

Но перед тем как отправляться в путь —
в то самое далекое из странствий, —
остановлюсь еще раз оглянуть,
узнать, понять, запомнить что-нибудь
в когда-то мной освоенном пространстве.

Тоску ничем не в силах заглушить,
я в чей-то сон проникну вероломно:
Подсчитывая скромные гроши
немногих лучших помыслов души,
я напоследок о себе напомню.

И в гулкой предрассветной тишине
сквозь чуткий сон родной и близкий кто-то
почувствует движение планет
и, догадавшись, что меня уж нет,
мне пожелает доброго полёта.


Тогда душа опомнится моя,
уставшая от бешеного бега,
тогда, должно быть, осознаю я,
что истинная форма бытия —
жить в памяти другого человека.

Так стоит ли печалиться тогда,
что в жизни я чего-то недопонял,
коль теплится надежда, как звезда,
что я, уйдя однажды навсегда,
останусь в теплоте родных ладоней?


ЧЕРЕПАШЬЯ ДИЕТА

Одна черепаха прочла из газеты
рецепт очень вкусной, полезной диеты:
чтоб стройность обресть,
надо к завтраку съесть
лопух, одуванчик,
капусты кочанчик,
кадушку зерна —
ячменя и пшена
полдюжины репок,
чтоб панцирь был крепок,
петрушки пучок
для румяности щёк...
А после —
в кровать
на бочок.

Погрелась на солнышке — время обедать:
пора диетической пищи отведать.
В обед на столе —
овощное желе,
для острого зренья —
сырые коренья,
растенья полей
для здоровья когтей,
две полные миски
хрустящей редиски
один кабачок,
чтобы рос мозжечок...
И после —
опять
на бочок.

Согласно диете рептилии нужен
полезный и вкусный питательный ужин.
Под вечер она
после сладкого сна
управилась ловко
со свежей морковкой,
потом без затей
съела пару груздей,
опёнок и рыжик,
кило кочерыжек,
фасоли стручок,
чтоб острей был зрачок...
И снова
легла
на бочок.

Вот так похудеть черепаха пыталась
и долго своею диетой питалась.
Каков же теперь
экзотический зверь?
Ну, что же... Моложе
и панцирь, и кожа,
острее зрачок,
и подрос мозжечок.
Да только вот с этой
чудесной диетой
не стала пока
черепаха тонка...
И в панцирь
не лезут
бока.

* * *
Шагал по полянке отряд
весёлых усатых ребят
в сияющих новых сапожках
на тоненьких чёрненьких ножках.
А ножек, ежели счесть,
всего было сто двадцать шесть.
У каждого были в лукошке
три свежие хлебные крошки
(тех крошек, как видеть я мог,
меньше в два раза, чем ног).
Задачу скорее решите
и ниже ответ напишите:
Что это был за отряд?
Сколько в отряде ребят?
И сколько рядов было в строе,
если шагали по трóе?

* * *
Двенадцать маленьких мышат
к любимой бабушке спешат:
у бабушки Устины
сегодня именины.

Несут они в подарок ей
по пять румяных сухарей
да к праздничному пиру
по три кусочка сыру.

Скорей задачу ты реши,
понять условье поспеши
и запиши решенье
в одном лишь выраженье:

на сколько больше сухарей,
чем сыра, будет у зверей
на тех больших мышиных
весёлых именинах?

***
Возле пруда на зелёной опушке
жили однажды четыре лягушки.


Каждая ела на завтрак с утра
два аппетитных больших комара,

Три — на обед и на ужин — четыре,
нежась под солнцем в болотистой сыри.

Ты же задачу решить поспеши
и поскорее ответ запиши.

Высчитай, сколько козявочек съели
Наши лягушки в теченье недели.

* * *
К нам сегодня покормиться
под окошко чуть заря
прилетали три синицы
и четыре снегиря.

А за ними свиристели
подоспели всемером:
посидели — улетели,
скрывшись в небе голубом.

Воробьёв шумливых стайка
переполошила их
(тут их было — сосчитай-ка —
вдвое больше остальных).

Я не в силах разобраться,
мне мешает птичий гам.
Сколько птиц, скажите, братцы,
прилетало в гости к нам?

⁣* * *
Я — человек с отгрызенной рукой —
Шагаю на предписанный покой:
Без ропота, без рёва и без ругани.
Нигде не застреваю по пути —
Скорей бы, наконец, домой прийти
И тихо лечь на сторону безрукую.

Я в этом невзаправдашнем лесу
В одной руке еду домой несу,
А во второй могла б ребёнка малого
Держать ладонь, могла б нести букет,
Но нет руки — и верных смыслов нет.
Сплошное изнуряющее марево.

Закроюсь дома, спать да есть — дела.
А вот когда двурукая была,
Спасительницей всех по лесу шастала.
Всё кончено — понятно дураку,
Но я лежу на правильном боку,
И незаметно ничего ужасного.


* * *
Человек, у воды живущий, практически неуязвим.
Обязательно в нём со временем некий случается сдвиг
(если можно назвать, конечно, такую особенность «сдвигом») —
человек, у воды живущий, действительно знает — где выход.

Разве мыслимо сбиться: пристань, моста металлический свод…
Человек — виртуоз (ни с чем не сравнимо его мастерство),
он на слабую долю делает самозабвенно акценты;
для него под ногами почва и твёрдость её — не сверхценны.

А представим, что здесь и было то самое место, куда
он стремится попасть, — отсюда сбегая. Отсрочен удар.
Отплывает корабль. Наёмный оркестр заливается свингом.
И стоит человек на палубе — якобы неуязвимый.

* * *
Одно обычнейшее дерево
Значительней идеи леса.
И куст: казалось, что за невидаль —
А больно даже ветку срезать.

Что говорить про страх, про суетность,
Про холод — сверх прогнозов ранний…
Да ты ведь ждал, что образуется
Само, и без твоих стараний.

Позднее будешь, как и прочие,
Не восхвалён — так упомянут.
Довольно скоро всё закончится,
И чем — как будто бы понятно.

Ты спохватился чуть пораньше бы —
Глядишь, и спасся бы взаправду.
А куст стоит — такой оранжевый,
Что как тут можно не заплакать.


* * *
Обрадован жалкой гостиницей.
Картина висит над кроватью,
Под изображеньем латиницей
Написано мелко: “Viator”.

На стульчик опустишься низенький.
Тебе (человеку оттуда,
Откуда сбежать-то — немыслимо)
Теперь хорошо бы обдумать:

Куда ты наутро отправишься,
Кому ты, запуганный, сдался…
Но будто ты сам — невзаправдашний
Внутри уцелевшего зданья.

Под звук заоконный, стрекочущий
В сидячей забудешься позе.
Дорога ни завтра не кончится,
Ни смерти не кончится после.

Очнёшься — и жутко ощерится
С картины измученный путник.
Какое такое прощение?
Прощения нет. И не будет.


* * *
Волнуешься — что будет там, в конце
(а вдруг опять сценарий изменили).
Пусть: вечер, филармония, концерт,
и приглашенья — только именные.

Не начинают. Всё равно начнут.
Не могут же настраиваться вечно.
И ты — за эти несколько минут —
поймёшь прелюбопытнейшие вещи.

Поймёшь, что виноват перед собой
(захочешь оправдаться — а и нечем);
что ожиданье музыки — любовь;
что ты — и единичен, и конечен;

что как себя к другим ни приспособь —
они тебя за это не полюбят;
что смерть — она не женщина с косой,
а юноша, играющий на лютне.

Ты — в зале, с незнакомыми людьми,
и не встаёшь с указанного места.
Когда же вступит молодой лютнист?
Да вот уже вступает. Наконец-то.

* * *
Никто не ты. И никогда не станет
Никто — тобой.
Вот мимо старых и знакомых зданий
Бредёт герой.

Кто знает, на пути своём обратном
Что видит он.
Что вправду видишь — привыкаешь прятать.
Хороший тон.

Но был же рядом кто-то сопричастный,
В любой момент
С тобой деливший радость и несчастье!
А вот и нет.

А вот и врут, что кто-то инотелый
Тебя постиг.
Герой пытался много лет не теми
Себя спасти,

Сопротивляясь мысли, что спасенье —
Не в том, что — вне.
Не в иллюзорной общности со всеми,
Не в болтовне.

Герой предчувствует квартал — раздолье
Для бедноты.
Предполагаешь, обращаться стоит
К себе на «ты».

Как будто ты и есть тот образцовый
«Другой», кому
Возможно даже в самой страшной ссоре
Сказать: «А ну!

Смотри в меня, в окно чужого дома,
Там есть и свет!»
И то ли сам окажешься фантомом,
А то ли нет.

Герой вернулся. Мир его — расколот.
Бери сюжет.
Никто не ты, как это ни прискорбно.
Смирись уже.

* * *
Клумбу у дома на этот раз
Облагородили как-то.
Словно дорожки цветов — рассказ.
Озеленитель — редактор.

Мимо идёшь — остановишь взгляд:
Выверен каждый оттенок.
Сколько бы снова себя ни клял —
Дальше идёшь не с теми.

Только… а что, если — ложь не длить,
Не упиваться виною.
Дрогнет на клумбе внезапный блик.
Время наступит иное.

Так и случится протест души
(Вряд ли вполне постижимый).
Жутко захочется просто жить,
А не готовиться к жизни,

А не твердить манифест чужой,
Не соглашаться на сделки,
Не поступаться своей душой —
Выдохнуть и оглядеться,

Чтоб от того, что бранил не тех,
После не сделалось тошно.
Всё, что ты делаешь, — это текст.
Всё, что не делаешь, — тоже.

Козловская Елена Анатольевна

"Александр Невский"

Что,брат,вспомним дни былые
Нашей древней старины-
Иго грозгого Батыя-
Тяжко бремя для страны.

Дань собрать должны мы Хану,
Чтоб не жег родную Русь.
Время править Александру,
На плечах не легкий груз...

Лишь развалины в Рязани
Иразграблена Москва...
По Владимиру татары
Провели свои войска...

С Запада густеют тучи
Шведы с завистью глядят,
Земли и богатства наши
Подчинить себе хотят.

Что же, битва будет лютой-
Александр в меньшинстве,
Но предался в волю Богу,
Помолившись в тишине.

Он с дружиною суровой
На рассвете, у Невы
Победил, и у народа
Невским слыл он с той поры.

Снова тучи, снова Запад
Грозно смотрит на страну
Псковом завладели немцы-
Родина опять в дыму...

Утром рано на восходе
Завязался жесткий бой.
То сражение Ледовым
Называем мы с тобой.

Отстояли Веру с честью.
Враг разбит, свободна Русь!
И ливонского пленения
Сняты путы,сброшен груз!

Так, не раз за жизнь с отвагой,
Не жалея своих сил
В битвах бился Александр
За Отчизну,Веру мир.

***
(без названия)

Проходят годы и столетия,
Но голос их звучит в веках.
В строках стихов и мудрых песен,
Как сны в изящных облаках.

Они -свидетели и судьи
Былых людей, былых судьбин
И пусть мудрее станут люди
Читая строки из глубин.

На пыли старых фолиантов
Лежит печать забытых тайн
И светит огонек надежды
С седых страниц в потомков даль.

"Свечка"

Ветер вдруг сбивает пламя
Со свечи, что на окне,
Как в картине, в белой раме
Отражаясь в темноте.

Пляшет, рвется и бунтует,
Гаснуть явно не спешит
Огонек игривой свечки-
Аллегория души.

Да, хрупка и беззащитна
Жизнь. И ей придет конец...
Но упряма, хоть наивна,
И сама всему венец!

Торжествует и ликует,
Гаснуть явно не спешит
Огонек игривой свечки-
Аллегория души.

⁣Курок

Школьница вчерашняя, девчонка
Уходила снайпером на фронт.
Не бежал за поездом вдогонку
Народ.

Ни слезинки. Сердце, словно камень.
Слишком рано ей пришлось взрослеть.
Некому теперь взмахнуть руками
Вослед.

...Первое задание от штаба,
Показать себя пришёл черёд.
Здесь никто не смотрит, что ты баба:
Вперёд!

Долгие часы в немой засаде.
Дождалась. "Мишень" видна вдали.
Эх, плечо заныло на прикладе.
Болит.

Отчего ресницы задрожали,
Тенью заплясали на лице?
Отчего нечётко виден ржавый
Прицел?

Перед ней уже не деревяшка,
Не мешок, наполненный травой.
Кровь и плоть. Он враг. Он настоящий.
Живой.

Он ведь чей-то сын. И муж, и папа.
Кто-то ждёт его в чужом краю.
"Я его возьму и тихой сапой -
Убью?!"

Но перед глазами проплывало,
Как сгоняли на расстрел в овраг,
Как пылал истошно деревянный
Барак,

Как пришла на брата похоронка,
Мамку уводили из избы,
Как угнали младшую сестрёнку
В рабы.

Сердце вдруг забилось ровно-ровно.
"Не щадить!" - дала себе зарок.
Выдохнув, спустила хладнокровно
Курок...


Покупка


Мы купили на блошином рынке
У старушки блеклую медаль.
Кончиком повязанной косынки
Утирала слёзы, глядя вдаль.
Захлестнула боль воспоминаний
О годах далёких боевых,
Как она тащила с поля брани
Раненых на плечиках своих,
Вспоминала, как на гимнастёрку
Приколол медаль ей политрук,
И ладонью, до мозолей стёртой,
Пожимал тепло девичьих рук.
Как с победой ехала в теплушке,
Доедая высохший ломоть...

Мы медаль купили у старушки,
Чтобы ей на лацкан приколоть.


Имена


Имена из ржавых медальонов,
Словно души из небытия,
Под землёй, то зноем опалённой,
То промёрзшей намертво под склоном,
Боль не позабытую таят.



Восемьдесят лет безвестно тлели
Скрученные жёлтые листки.
Всю судьбу вместить они сумели,
В гимнастёрке прячась и в шинели -
Имя, должность, адрес от руки...



Вписан год рождения: ребёнок.
Всем семнадцать, словно на подбор...
Имена в солдатских медальонах,
Юных душ, врагом не покорённых,
Выжили смертям наперекор.



И теперь, согреты на ладонях,
Рвутся в память из небытия.
Помнить надо! Поименно помнить
Всех, кто жив лишь в смертных медальонах,
Кто погиб за мир освобождённый,
Чтоб родился, может быть, и я...


Думала


Старые куклы припудрены пылью,
Плюш почернел у моих медвежат.
Пахли игрушки когда-то ванилью,
Ну а сегодня в чулане лежат.
Где-то на полках, сколоченных грубо,
Детство моё прозябает в пыли.
Просто однажды совсем ниоткуда
Взрослые мысли и чувства пришли.
Кончилось детство, осталось в чулане,
Я ведь сама его бросила там.
Думала: сердце меня не обманет,
Думала: жизнь не сломать пополам.
Старше и старше... Щемит всё больнее.
В тапках по снегу прошлёпав зимой,
Я заберу бедолаг онемелых
С их неотёсанных полок домой.


Панихида


Ты крадёшься ко мне, не прощаясь.
От меня убегаешь без стука.
В утро выльется ночь, не ища нас...

Только юкка
Отгорюет за мёртвое сердце
Распустившимся шёлком белёсым.


Непрощённым случайным пришельцем,
Безголосым
Стал в театре теней этой жизни,
Стал моей оторвавшейся тенью.

Молчаливый, ты всё же скажи мне:
Чьей мишенью?..
Чьим крючком спусковым?.. Чьим прицелом?..
Чьей рукой мы свинцом в себя хлещем?
Я тебе доверяла всецело -
Аж до трещин.

Вышиваю мечты свои гладью,
Вышиваю реальность крестом я.
Рвутся нити в канве прядь за прядью,
Жмутся в комья.

Я забыла тепло твоей кожи,
Помню холод зрачков равнодушных,
Напряжённые скулы до дрожи,
Гору стружек,
Снятых лезвием острым с иллюзий
И за ветром порхнувших небрежно.

Нити - слишком непрочные узы.
Неизбежно
Где-то в горле трепещет обида
Я её проглочу, хоть и горько.
Так и быть, пусть гремит панихида.
Изволь-ка...


Шрамы на сердце


Знаешь... Шрамы на сердце залатанном
Тоже ноют в сырую погоду.
Не считаясь с годами и датами,
Раздирает досужая одурь,
Сквозняками сырыми касается
Лишь недавно согретого тела.
Боль, привет! Проходи, раскрасавица...
Ты на час? Или вновь - до предела?
Что, с букетом? Давай, пусть красуется,
Раз цветы не седеют, как люди.
Поблуждаю по штопанным улицам -
От рубцов и от ран не убудет.
По округе дорога протоптана,
Но уже не боюсь сквозняков я.
Есть в ладонях рука очень тёплая
И картонный стакан с крепким кофе...


Ртутью под кожей


Он живёт во мне ртутью под кожею,
Мысли начерно - набело жизнь.
Оказались друг в друге прохожими...
Ты попутчиком хоть окажись!

Он живёт во мне контурной картою,
Но за контур опять выхожу
И попытку вершу миллиардную
Подогнать его по чертежу.

Нарисую его фотографию,
Прикреплю её в стену лицом.
Память пусть предаётся анафеме
И глаза заливает пунцом.

Под завесой дождя бесконечного,
Вдохом вспаханной чёрной земли,
Каждой каплей под кость изрешечена,
Я пойду, отшвырнув костыли.

Ну а он, весь тоскою исхлёстанный,
С головою понурой придёт.
Болью ливней под кость исполосанный,
Мне за прошлое выставит счёт.

Будет прятать его за раздорами,
Под теплом одного фитиля,
Только купит за цену, которую
Не торгуясь, назначила я.


Энтеллихентка


Я неправильная боХиня.
Деревенская ЭнтеллиХентка,
Суши с роллами не вдохновили.
Шашлычок заслужил комплимента!
И пошто мне все ваши панкейки,
Православных оладушков мне бы.
И, пожалуйста, смуззи не лейте -
Мне компотику, можно без хлеба.
Прости господи, маффины энти
Что-то больно на кексы похожи,
Извиняйте, но их комплиментить
Я отнюдь не хотела бы тоже.
Моккачино? Эспрессо и латте?
Это ж кóфА! Окстились бы, хлопцы!
Марш-мэл-ло-у... Эх, слышал бы батя,
Что теперь так зефирка зовётся!
Консоме... Ёлки! Что ты такое?
Не заморское блюдо, вестимо.
Ах, бульон... Извиняйте покорно!
Объяснили - и то хоть спасибо.
Так и я-то, небось, герцогиня,
Не крестьянских кровей уроженка?
Вдруг я правильная боХиня?
Настоящая ЭнтеллиХентка!

⁣СВЕЧА





В степи огромной, хладной, тёмной

Путь для двоих — плечом к плечу.

Единством нашим вдохновленный,

Возвышенно несу свечу.



Свечу рука да не уронит! —

Дыханием согрей ладонь.

А я свободною рукою

От ветра защищу огонь.



— Согрей ладонь, ⁣— прошу. Не боле.

Но ничего не говорю...

Мы на краю большого поля

До неба запалим зарю...







РОССИЯ





Носились

слухи,

блёкло

лето.

Бесхлебная

пришла

зима.

Перед забрезжившим


рассветом

Сгустилась

неотступно

тьма.



Ветра


простуженно

гудят,

Последние


минуют

сроки.

Россия!

На тебя


глядят

Пронзительно


глаза

Востока!



Тебе ль

сидеть


⁣ у очага?!

Да нет!

По свету

носят

ноги.

И

просыпается


тоска,

Предвечное


звучанье


слога.



На крышу

мира!


И

чем выше —

Быстрей


течение


реки!

Воздевший


руки


Рамакришна[1]:

О,

где же вы,


ученики?!







1992





Созерцая

свет

старины,

Предаёшь себя

этой

юдоли.

Поистине,

твои

боли —

Это

боли

твоей

страны.



Свет,

изрезанный

плоскими


звуками.

Морок

и сон.

Рассеянье

людей.

Серенький день.


Шипящие


слухами

Змеи
очередей.



Да,

но ещё

остался

свет,

Тот,

что, может,

годами


ищешь.

Ибо

ни в одной


стране


нет

Таких святых,

детей

и нищих.



Пусть

не сильный

свет,

Лишь

не здешний

взгляд.

Сходят в мир


поколенья

другие.

Колокол.

Далеко,


но уже


звучат

Песни


Божественной


Литургии.







* * *





России звонной голоса,

Наполненные небом очи,

Её святые образа

И песнь о Свете дни и ночи.



Полувоздушный гуслей звук,

Босая удаль хоровода.

И смуглые изломы рук

На карусели небосвода.





* * *





Гексаграмма


ветвей

сухих.

Голубая

дымка

неба.

Мантра, молитва,

песня.

Стих.

Был

или

не был?



* * *





Когда пришёл назначенный срок,

Невовлечённым никто не был.

То ли с гор срывался поток,

То ли горы восходили в небо.



Тихо священный слог говоря,

В горы отправились люди и боги —

Так зачиналась йоги заря.

Так зачиналась заря йоги.







* * *





Вращение

Моря, берега

И неба

Образует

Колесо

Со спицами дней.

Взгляни


На ось


Колеса.





* * *



Не оказались бы

В одной плоскости

Стрелки

Часов —

Можно

Собрать

Букет

Из редких красок

Лета, весны и осени

И назвать его: Королевский! —

Но только

За этим

Ничего

Больше

Нет!..





* * *



Женщина,

Моющая окно,

В апреле

В овале

Видит

Десятилетнюю девочку.




* * *


В пустынный

Осенний

День

На базарной

Площади

Сидит поэт.

Склонившись,

Играет

В монетки.



* * *



Камешек

С горы

Благоухает.

Говорят,

Так пахнут

Кустарники.

Старик

Рассказывает,

Как его прадед

Каждый день

Поднимался

На гору.



* * *


Меня здесь нет, меня здесь нет —

Я там, я там — я за окном.

Весь дом охвачен тяжким сном —

Я за окном не знаю бед.



У рамы узкий горизонт,

И переплёт изрезал свет —

И потому так тяжек сон.

И потому меня здесь нет!



Лишь за окном мои крыла

Причастны сил, причастны сил —

Вершат неправые дела

Те, кто недвижности вкусил!



Но даже лучший друг порой

Не принимает мой ответ

И вопрошает: “Что с тобой?!

Вернись! Тебя со мною нет!”



Да, иногда бывают дни...

В легчайшей поступи своей

Равны мгновениям они.

И тем чернее глубь ночей.



Наутро... Взгляд не знает стен,

Бездонны выси, даль — близка.

И сон растаял, отлетел,

И крепко руку жмёт рука!



Но чаще… дом охвачен сном...

Я посылаю вам привет —

Хоть я покинул этот дом,

Хоть глаз и рук моих здесь нет.



Я возвращусь, но два крыла

Войти мне в двери не дадут.

Ты спишь, но мысль твоя светла.

Проснись. Лети. Я тут. Я тут.



* * *



Вечер-джазист

Ветра свинг.

Блиц — круг

Лиц — рук.

Вечен и чист

Свинг весны.

Лотосный свинг —

Чист звук.



Контрабас

Престарел и басит.

Саксофон,

Высокий каблук,

Тихо урчит.

Считает, молчит

Вечер-джазист,

Входя в круг.









[1] Бхагаван Шри
Рамакришна — великий идийский святой.

Пережитое

⁣Шалава жизнь.Прекрасна.Только слюни
Ручьем пускать от запаха ее
Не стоит, брат. Поморщится и плюнет...
А дернешься - возьмется за цевье.

Но некоторым стелется подстилкой
Без уговоров - сразу все и в масть
Они берут какой-то тонкой жилкой
Уменьем взять свое и не украсть

Кому дано - умножится от Бога.
А нет, так что свою лелеять боль?
Прими судьбу от отчего порога
Не нам решать, где доля, где юдоль

Не нам судить, то свыше или сбоку
Настанет миг - внезапно и чуднО
Бесстрастным, незамылившимся оком
Вся жизнь как мозаичное панно

Предстанет вдруг.И все тогда решится .
Ни мучиться, ни думать, ни гадать -
Где сердца позабытая граница,
Там мудрости простая благодать


Мимолетность


⁣Жить...есть такое слово - жить
Шагнуть в реальность из плаценты
И наблюдать, как время- сныть
Поля прошедшего момента
Заносит прямо на глазах
И каждый миг - мазок в картину
Вот я упал - душа в слезах
А вот - я разгибаю спину
А вот уже и стали дети
Другими чьими-то...Столетье,
Хребты секунд стирая в пыль,
Ткет память, обретая плотность -
Сквозь сказку проступает быль,
В судьбу сжимая мимолетность.



Ты не одна


⁣Ты не одна,твоя близняшка в сердце
Права присвоив,у меня живет
Коктейль страстей, смесь сладости и перца
Она меня и радует и жжет

И имя ей - любовь.Она - ребенок
Ее нельзя ни бросить ни убить
И как бы ни был лед под нами тонок
Под ним идет связующая нить

Она одна как смысл и безрассудность,
Проводит ток по душам и телам
Все остальное - временная трудность
По имени хронический бедлам

Жизнь - как алтарь для жертвоприношений
Имеет временами красный цвет
Твой мягкий свет моей касаясь тени
Слепит до крови,порождая бред

В контакте полюсов сверкают искры
В слияньи душ полно батальных сцен
Взлетает голос в верхние регистры
И нет побед,один лишь только плен

Все кончится когда-нибудь,родная
И вновь начнется на другой земле
В сияньи звезд ,от рая и до рая
Мы поплывем на нашем корабле



Летим


⁣Мы прыгнули. Да, девочка, уже.

Пари, ловя в ушах свистящий ветер.

Как вкайф лететь к финалу в неглиже,

Одежды прошлого тьме, тающей в рассвете,

Кидая в пасть. Мы встанем на крыло

И вместе наслаждением полёта

Заворожённые, того, что уж прошло

Сакральный смысл какой-то новой нотой

Растормошим, наполним, разрешим...

Улыбкой теплой, поцелуем жарким в губы

Льды гордости сверкающих вершин

Растопим до цветов. Как сердцу любо

Ласкает слух распевов милых лад!

Нашел я сквозь дорог невнятных годы

Твоей простой заботы райский сад,

Чтоб мне упиться прелестью свободы!

Чтоб мыслей нескончаемых стада

Оставили меня у древа Жизни.

Я, кланяясь всем русским городам,

Особенно признателен Отчизне

В одном, где раны сходятся края.

Где родилась мелодия моя.

⁣Тамара Потёмкина



МОЯ РОССИЯ



Запах
скошенной травы, дуновенье ветерка,

Нежность
маминой любви, вкус парного молока,

Белизна
стволов берёз, ширь полей и неба синь,

Щедрость,
радость, доброта… Это всё – моя Россия!



Свежий
воздуха глоток в миг природы пробужденья,

Сочность
красок в летний зной, буйство зелени цветенья,

Тихий
шёпот листопада, серые дожди косые,

Снега
белого сиянье… Это всё – моя Россия!



Память
предков, дух традиций, в храме строгий
лик икон,

Чистота
души и мыслей, чудный колокольный звон,

Все
ошибки, беды, боли, счастья и любви стихия,

Достиженья и победы… Это всё – моя Россия!



МНЕ ПРИСНИЛАСЬ СЕГОДНЯ ВОЙНА



Мне приснилась сегодня
война,

Изуродованные дома,

Взрывы, гарь , грохот,
нечем дышать…

Заболела, заныла душа.



В голове позывные звучат:

«Колыма», «Енисей»,
«Ашхабад»,

«Питер», «Астрахань»,
«Пенза», «Кубань»,

«Омск», «Самара»,
«Саратов», «Казань».



«Гиви», «Бес»,
«Моторолла», «Шаман»,

«Штирлиц», «Жога», «Отец»
и «Таран»,

«Змей, «Багира», «Якут» и
«Металл»…

Всех, кто жив, и кто
ангелом стал.



И глаза их, какие глаза!

Словно в небе весеннем
гроза.

В них решимость, надежда,
любовь,

За погибших товарищей
боль.



Я за души их Богу молюсь:

«Защити, сбереги нашу Русь!

Освяти каждый праведный
бой,

Пусть с Победой вернутся
домой!»…



Мне приснились сегодня
бойцы –

Наши братья, сыны и отцы,

Там, «за лентой» ведущие
бой,

Чтобы в мире мы жили с
тобой.



***

Всё больше небожителей в
моей судьбе,

Всё меньше тех, кто дорог,
- на матушке-Земле.



Всё мимолётней встречи, с
горчинкой радость,

Лишь в памяти осталась
свиданий сладость.



Пока ещё мы живы, всё
можно изменить,

Дружить не виртуально,
реально вместе быть:



В театрах, на прогулках, в
музеях и кино,

Сидеть в кафе подолгу,
пить терпкое вино,



Ходить друг к другу в
гости, петь песни за столом,

Мечтать, смеяться, плакать
и спорить обо всём,



Махнуть на чью-то дачу и
жарить шашлыки,

Сидеть под звёздным небом
и слушать плеск реки…



Неведомо нам, сколько
отпущено судьбой,

Пусть не исчезнет дружба и
не умрёт любовь!

⁣Марина Копылова

ГОРЯЧЕЕ ЛЕТО
(Цикл стихов)


ххх

Бараны... Бараны... Бараны
бьют в барабаны!
Начало 2022-го мая!
Мы обрили кота. Отключили тепло.
Даже вишня зацвесть не успела.
Подруга в Казань полетела
читать лекции по юриспруденции
ментам-мусульманам.

Соседи с утра пьяные в хлам!
Жёны их красят яйца – на кладбище –
И после обеда – поедут.

Бьют барабаны... Бьют барабаны...
Есть ещё пластик в стране!
И роздых от ограничений,
покуда схемы новых лечений
не утверждены (в предвкушеньи войны?).


Бьют барабаны в школах и в ПТУ,
в Политехе открыли военную кафедру,
иноагентов придали анафеме,
замазали лестовку вместе с рукой
Святому Серафиму Саровскому.–
Зато мы не ездим в Осло! И дома у нас покой!
Но...
Бьют барабаны... Бьют барабаны...
Что они «хочут» от нас?!
Что они рвут влажный березовый воздух?!
И слова «война», как заноза,
У всех в языках?! 6 мая 2022


ЗАСУХА

Москва шизует без дождей,
собакам бреют всё до гривы,
но девы юные игривы,
а юноши – ещё нежней.

Нигде не капли, ни протоки,
лишь сныть цветёт на пятачке
за домом с надписью «У тёти»,
да синий тент раскинул кто-то
и сел, как ворон на толчке.


Дождит... – от кондиционера
по старой сталинской стене...
Но, солнышко, боясь холеры,
«не пей с копытца» в сей стране!
Скорей – в «Магнит»! Схватить три литра
и – пить, и пить!.. Пока – совсем...
Но там 5G на днях «залипло»,
а к осени введут G7!
Тогда...
Но что об этом думать?!
И юность ветренно летит
на самокатах в круговую,
пока смартфон в руке гудит,
мелькают сныти и крапивы,
поют кузнечики в траве...
Жара – в стране и в голове!..

19 июля 2022. Москва


МЫ

Мы прокляты всею Европой.
Мы выключены из среды.
Нам в радость сидеть к миру попой
у края земной борозды:
оттуда растет одуванчик,
смородина тихо растёт,
веселая сойка маячит
и заяц морковку грызёт.


Мы спятим? Конечно же, спятим,
но нас не придут убирать,
а вместе с любимой кроватью
зароют опять в землю-мать:
с востока придут – побойчее,
запашут, порвут, продадут...
...Звончее, маэстро!!! Громчее!!!
Не всех ещё вынесли тут!!!


(Ну, что ты тут пишешь, кулёма,
когда наши нивы – цветут?!
Ну, возят гробы в эшелонах,
но места ж достаточно тут.
У нас в борозде засветиться
не каждому Богом дано!)


Так пой, журавель и синица!
И бабочка, сядь на окно!
У нас не «среда», а – «по средам»!
У нас не «культура», – «Минкульт»!
У нас не «беда», а – «Победа»!
И всё – «отколь ноги растут»...
Всё сладим «пучком за червонец»,
хоть «зубы на полке» давно!
Но сунься, «убогий чухонец», –
Полмира «замесим в г-но».

Царя в голове не имея,
живем у земной борозды,
грибами огрузили шею...
И носятся в ёлках дрозды... Июль 2022


АВОКАДО
(оптимистическое)

На балконе в полумраке
авокадо прорасло!..
Мат всю ночь стоял в бараке, –
и внезапно стихло всё...

Вышел папа с зажигалкой...
Вышла мама – с молотком...
И обоим стало жалко:
это ж, как ребёнок – в дом...


Вышла я с своею лейкой
и дала ему попить:
два росточка с одной кости, –
кого хочешь удивить?!


Пей, ребёнок-авокадо!
И расти большой-большой!
Мы тебе всем домом рады!
Хорошо, что ты пришёл!


А когда наступит осень,
день рожденья мой придёт,
мы ещё одно попросим... -
папка добрый, он поймёт! 30 июля 2022


ДЕНЬ ВМФ



Засуха...
Косят под окнами травы...
День убывает, родной мой,
его догонять не спеши.
В жареном воздухе города носятся флаги и «славы»,
крест голубой развевая с летящих машин.


Праздник! – Но где-то обстрелы Одессы...
Праздник! – Но страх заразиться чумой...
Праздник! – А сводки по радио месят:
«Сержант Иванов потопил... застрелил... – он герой!»


Сохнет язык,
сохнет горло,
мозги тоже сохнут, неверно...
Засуха... Косит траву под окном
старый майор,
он сегодня без берсов и шлема,
в майке в полоску и в «пикселях»
под с заточенной пряжкой ремнём,
грубый и злой, и обиженный общей судьбою,
с пулей башке и, наверное, где-то ещё,
с воем убийцы, срезает косилкой вокруг всё живое:
мальвы, клубники, деревья косилкой сечёт.

Горло хрипит мат-перемат – на прошенья с балконов:
«травы щадить: они влагу из воздуха ночью берут,
якобы, не дают перегреться газону»...
Но...
- Нафиг их! Нафиг! Распл0дились тут!!!


Старый майор покосил пол-Европы с Афганом,
перестрелял пол-Чечни под армейский приказ (парад).
– Нечего плакать по травке, раз м0зги в тумане!
Снявши главу, во вол0сьям не плачут славяне!
Снявши главу, её сАдят на кол... и калят...


Потною пылью покрыто лицо и ладони,
воет и воет «орудие», травы лежат, как враги,
галки и голуби сбились в помойку от вони,
лезут в пакет головою,
только б не нюхать бензин!


Бросив косилку с перчатками в дэзовский угол,
cтарый майор выпьет водки и ляжет уснуть.
А проходящих жильцов будет тревожить запах июля,
скошенных трав, и невозможности что-то в стране повернуть... 1 августа 2022



КТО-ТО

Кто-то делает за нас
помидоры и картошку,
кто-то варит из пластмассы
синий съёженный омлет,
строит в поле небоскребы,
забивает гвозди в кеды,
выковыривает травку,
застилая ковролином
пляж под офис-кабинет,
кто-то важные бумажки
рассылает электронно, –
и по «облаку» несётся:
«Не давать!!!» и «Не пущать!!!»
Кто-то очень озабоченно,
но глубоко резонно,
ставит подпись под приказом:
«Все аналоги – изъять!»


В безаналоговом мире
одноразовый троллейбус
едет мимо коммунизма
и боится не пропустить...

Одноразовая мышка
в одноразовой квартире
пробует разгрызть сухарик
одноразовый, сухущий,
не может раскусить!
И ломает зуб, бедняжка! –

Если это мыслить шире,
зуб ломает каждый третий
одноразовый субъект.
Зубы складывают в склады,
зубы чистят порошками,
зубы грузят в вагонетки,
насыпают острова...
Если потреяешь зубы, –
потеряешь полвселенной!
(Президент вставляет зубы
в год примерно раза два!)


Кто-то, кто вставляет зубы,
он их сам и выбивает! –
На крыльце за кабинетом
тайно очередь стоит...
Кто-то – достаёт напильник,
молоточек и зубило,
колет вам анастезию,
а стоящим вниз по лестнице спокойно говорит:
«По утрам, напившись чаю,
убегайте из квартир вы!
Убегайте от насыпанных из зубъев островов!
Будьте ближе к коммунизму:
костерочек запалите
и раздайте неимущим
хоть бы сколь-нибудь хлебов –
от своих честных трудов!;
уголок постройте псине,
призовите в дом дворнягу!
Молока налейте кошке,
мошку положите спать
между рам на белой ватке,
чтобы было всё в порядке,
как в аналоговом детстве,-
на опушке старой рощи,
на задворках пилорам!..»


...Кто-то думает за нас
и за нас детей рожает,
кто-то волны рассекает
на просторах бытия...

Почему же этот Кто-то,
запредельный это Кто-то, –
вечно кто-то, – а не я?..

Кино и немцы


Это забавы всё, всё несерьёзно.
И никогда и нигде не бывало.
На нашем веку было многое,
Этого – не было.
Автор все врёт!
На потеху кому-то заврался, бедняга.


Чтобы кого-то - куда-то?.. – О чем ты?!
Да не было этого!
Город не рушился, только газон провалился.
Только немного поджарили воздух:
«Тесты гоняли» на вышках, но «частоту» не вводили,
И президент обещал: ни боже мой!
Разве такое возможно?


Разве такое возможно, чтоб птиц триста белых
И триста черных, и триста коричневых птиц
Разом сгорели в Чертаново?! – Не было этого!
Слухам не верь, мой хороший!
От перегрева они вспыхнули ярче зарниц.
Это – кино! Постановочно всё и забавно...

Где ты?.. В Симбирске?..
Там Ленин родился, – цени!
Кормят?.. Ну, вот... Значит всё...
Значит, скоро куда-то направят...
...Слуша-ай: а над нами летят журавли...


Это кино нас проквасило и просолило!
А не было этого! Не было!..


А что же – было?.. 1 4 октября 2022




Ххх

Я зашиваю трусы...
Я понимаю, что скоро
нам не носить французских кружев
и не пить из немецких кружек
пенное пиво «наших врагов».


Я штопаю рваные джинсы,
хотя понимаю,
что из старых штанов не сделать «новую рвань».
Всё равно что из Джиоконды
сделать опять Монну Лизу,
которую хочется трогать и обнимать.

Я собираю камни на краю новой дороги,
а мимо летят иномарки, и ни одного «Москвича»...
И хоть бы одна – «Победа»!
Дождь прогремел, поле чернеет – раздолье грачам!
А в километре – погост, и Воздвиженье после обеда,
Но многие – там, на погосте –
уже никогда не дождутся своих чад...


Кварцы и яшмы блестят у меня под ногами.
Их можно собрать, пройдя километр пешком.
Но всем это «влом».
Так же, как мне крест починить на могиле родной тёти Гали...



Дома сварю себе суп
из последней, быть может, «черноморской тюльки в томате»,
крашеным в хлам «бородинским» рискну закусить.
Я же ведь помню, каким этот хлеб был когда-то –
в «Хлебном» на Лиговке с Невским,
и мама стояла,
носом уткнувшись в буханку,
чтобы слезы скрыть...


14 октября 2022

⁣Зайчик

Маленький солнечный зайчик
Покинул мышление мое вчера.
За делом обратился с советом
К телу, что само по себе с ума.

Представьте, оно мне сказало:
Гад ушастый пускай забывает
Даже идею дороги к заборам,
Что возводились в угоду нам.

А если таки запомнился путь
Теплом солнца проторённый,
Тенями тропинки до дворика,
Жди лучистого друга всегда.

⁣Точка

Будто сердцем хочу тебя найти,
Всюду встреча схожих силуэтов.
Не в силах крыть свои памфлеты,
Что вовлекали слепо на борьбу.

Будто снами хочу все упростив,
Всюду миражи любящих поэтов.
Невмоготу упречь наши заветы,
Что умоляли вечность на краю.

Будто скорбью хочу туда крича,
Всюду горечь курящих поцелуев.
Не в пору спеть общие куплеты,
Что согревали точкой на полу.

⁣Следы

Россыпь шрамов
Твоих.
Множеством на руках,
Скоплением на ногах,
Неисчислимых
Причин.

Глубина глазниц
Твоих.
Остротой на ножах,
Точностью на губах,
Неопознанных
Величин.

Волнения шагов
Твоих.
Скрипами на полах,
Молодость на весах,
Непрерывных
Судьбин.

Обрывы желаний
Твоих.
Злобою на сердцах,
Копией на слезах,
Невидимых
Половин.

⁣Помада

Сними с меня
Платье, таю.
Столько красоты
Для меня одной.

Сними с меня
Панцирь, знаю.
Сколько немоты
С самой собой.

Сними с меня
Полдень, зеваю.
Сколько дремоты
От тебя волной.

Сними с меня
Попытки, скучаю.
Столько помады
На нас с тобой!



⁣Искусство

В мир доброты я вхожу
упрямо,
Полноты сердечной и
простоты.
Обаяла мягкость её
кварталов,
Подворотен чуткости и
наготы.

В летах ломоты я свожу
учтиво,
Повороты созванной и
красоты.
Огибала робость её
кристаллов,
Полноводен давности и
чистоты.

В тишь глухоты я кричу
устало,
Постаменты сводной и
немоты.
Отмирала давность её
порталов,
Поднебесен крайности и
толпы.

В ночь опыты я заведу
уставно,
Ползуны душевной и
слепоты.
Оживила личность её
анналов,
Полюбовен верности и
прямоты.

⁣Явь

Финал един, но в этой яме
С поры о главном помянув:
Без начала - нет конца.
Без протяженности - нет яви.

Что одному в моменте явно -
Область познания всему.
Это не прах, не выдумка.
Великим опытом дано ему.

В нем строптивою рукою,
Счастье мира, что воплощено,
Хранилось в треснутых пробирках,
Разбито божеству назло.

Не стерпев отчаяния напора,
Чрез реакцию приходит пустота.
То было для юнца ненастье,
Мудрёному живьём одарена.

Он заклинает наслаждаться,
Моментом, что ещё не стих.
Его молитвы, как тот стих
Пленённый существом стихий.

Цепляет за нутро повально,
Оповещая, что грядёт ловец
Тех снов стремящихся в реальность.
Захочешь, можно все тут сжечь!

Дотла чувства с запахом ванили.
Так резко, что от сладости сполна.
Сперва в признании истёр колено,
Позволив вечно вспоминать.

Не для того, чтоб забывать.
Иначе ценность обладает Нивелир.
Где-то на окраине сознания
Тайной благодарностью манит.

Фрактал временного тока
Материю вокруг себя гневит.
Коснулся он его однажды,
Судьбою к озарению прилип.

С любовью беспамятство забрав,
Очнулся без ума в той яме.
Без начала - нет конца!
Без протяженности - нет яви!

Ольга Лишина
Подборка стихотворений, номинация "Поэзия"⁣

***
В этом доме жила любовь,
А теперь пустота да пыль.
Больно так – что не хватит рифм,
Ничего, постой, отдышись.

Здесь, в прихожей, была дыра.
Погляди, больше нет дыры.
В этом доме жила душа.
А теперь в доме нет души.

Как такое вслух прочитать?
Может через год или два?
Может быть через десять лет?
(Тоже тема чтоб горевать!)

Здесь – был сказками полон шкаф,
Сказка кончилась, вот беда.
Здесь висело моё пальто.
Здесь стояла наша кровать.

Больно-больно! Вдох-выдох-вдох.
Мы справляемся лучше нас.
Я сильнее всех героинь,
(Села на пол, реву ручьём)
Всё, теперь уже точно всё.
Не совравший – и не предаст.
Пустота и в груди дыра.
А когда-то здесь был мой дом.



Под диктовку влюблённого в неё поэта – писать заявление о разводе.
Муж сказал – через год ты явишься, перед травой листом.
Это просто красивые жесты, дань образу и проходящей моде.
Слишком пошло, слишком картинно, а главное – «что потом».

Что потом, расставания, ссоры, измены или скучные будние?
Я не знаю, я не хочу знать – застыв на этом перроне, в этом звенящем «слишком».
Мне всё это не «слишком», пусть вокруг кривятся и каждый второй осудит.
Это так красиво. Это так правильно – быть дураком, игроком, мальчишкой.

Попирать каблуком представления, скромность (читайте – унылую серость),
Говорить, как любишь – на залы, на стадионы, на всю планету.
Что потом, что потом, – кудахчут вокруг, баюкают малодушие и несмелость,
Дело же не в лирике и не в физике, чтобы это понять, не обязательно быть поэтом.

И сейчас я смотрю и думаю – какие же вы все трусливые были, мальчики.
Как же сильно вас ранила просьба выйти на свет, пораниться о слова, обгореть плечами.
Я сгораю и восстаю из пепла, выбираю себе перрон и решаю, куда мне – дальше.
Зная точно – я буду играть.
И ещё точнее: – я буду играть не с вами.


***
Как на правые берега наползали туман и мгла,
Как ткала-ткала, да до срока справиться не смогла,
Век героев кончен – решили боги, пора валить,
По волнам ладонью – как будто это кудри твои.

Как смеялись, в моих застенках встретившись, Локи и Одиссей,
Собирала колоду - козырей, королей, мастей,
Рисовала по памяти одного за другим.
А теперь волна да песок, туманы и дым.

Как на новой клетке белого рыцаря блекнет тень,
Как я собрала, да не выпустила стихи о тебе,
Век героев кончен – решили авторы и закрыли сезон,
Напиши поэму и прочитай её под колокольный звон.

Как родятся боги – никогда не предугадать.
Что останется за туманом слов – лучше тебе не знать,
Как хотелось героем быть или ждать героя,
Но волна затопила наше место встречи с тобою.

То хотелось быть Пенелопою, то Калипсо,
Одиссеем, Ахиллом, Патроклом. Героем. Принцем.
Ну, никак ни Хироном, ни тем, кто подвиги славит,
Но решили боги, сложилась судьба иная.

Мне никто не принёс обета, стрелы, граната,
Ты (да, именно ты) не стал не мужем, не братом.
Я у моря тасую колоду, она дорогого стоит.
Век героев кончен.
Начинается век историй.

***
Вот и август, но так-то кажется, что уже ноябрь.
Новый месяц висит очень низко, почти ложится на крыши.
Мы так долго идём с тобой рядом, что можно спутать, где ты, где я.
Говорим всё громче, поэтому кажется, – совсем друг друга не слышим.

Я застыну на месте – как будто «море волнуется – три»,
Как ветхозаветная тётка, как столб из соли, песка и простывших сухих соцветий,
Посмотри на меня, слышишь, посмотри. Посмотри.
Встань не рядом со мной, напротив меня. Чтобы видеть, слышать, чтобы суметь ответить.

Это август горчит, или соль на губах горит?
Это звёзды над нами или летят полярные лётчики в моё лето?
Да, я помню, что я просила – говори со мной, говори,
А теперь никак не заткнусь – но до пуда соли, я помню, была поэтом.

Вот дорога в осень, а что было раньше – того гляди накроет огнём,
Протяни мне ладонь, потяни к себе, обними и не отпусти.
Мы пойдём и дальше рядом, пойдём вдвоём,
Но сначала нам нужно снова себя найти.

Это страшно – остановить свой привычный шаг.
И стоять на месте, не обращая внимания на лавины, слушать только то – что внутри.
Но иначе нельзя, понимаешь, уже нельзя.
Протяни мне ладонь. Коснись меня. Говори.

АН-26
⁣В моих словах тебе нет больше места.
Я написала слишком много песен.
Они были тебе неинтересны,
Ну вот и ты мне стал – неинтересен.

Когда-то я слова твои ловила,
Сюжет простой, как самолёт бумажный.
Читала и ждала, и самым милым –
Был ты, тогда далёкий
и бесстрашный.
Ну вот и всё, я улетела – дальше.
Нет, мы не соревнуемся, ну что ты.
И расстояние ничего не значит.
Куда важнее смысл и цель полёта.

Объявлена посадка.
Как же странно.
Всё кончилось – до края, до предела.

Я думала – я без тебя не встану.
Я встала.
А потом –
Я полетела.

Круглов Роман Геннадьевич
35 лет
Россия, Санкт-Петербург
Номинация: поэзия.

Родился 27.02.1988 в Ленинграде. Член Союза Писателей России (с 2011). Секретарь Союза писателей России (с 2018), руководитель Санкт-Петербургского отделения Совета молодых литераторов Союза писателей России (с 2018).
Автор книг стихотворений «История болезни» (2010), «36 кадров» (2012), «Двигатель внутреннего сгорания» (2014), «Гербарий» (2016), «Форма жизни» (2019), «Птичья партитура» (2021). Стихотворения публиковались также в «Литературной газете» (Москва), журналах «Аврора» (Санкт-Петербург), «Север» (Петрозаводск), «Подъём» (Воронеж), «Новый Енисейский литератор» (Красноярск), «Приокские зори» (Тула), «Русское поле» (Кишинёв), «Немига литературная» (Минск), «Каштановый дом» (Киев), «Зарубежные задворки» (Дюссельдорф), «Чайка» (Вашингтон)
и др.
Лауреат ряда литературных премий («Молодой Петербург» (2009 г.), премии им. Б.П. Корнилова «На встречу дня» (2013), премии журнала «Зинзивер» (2015), победитель конкурса одного стихотворения Санкт-Петербургского отделения Союза писателей России в номинации «Лучший лирик» (2016), дипломант международного форума искусств «Золотой витязь» (2017), лауреат премии «Российский писатель» (2017), лауреат премии
«Созидающий мир» (2020) и т.д.).
Филолог, кандидат искусствоведения. Работает доцентом кафедры искусствознания, заместителем декана факультета экранных искусств, старшим научным сотрудником Санкт-Петербургского государственного института кино и телевидения, по совместительству – старший научный
сотрудник Российского института истории искусств. Член редакционных коллегий альманаха «Молодой Санкт-Петербург», литературных журналов «Перископ» (Волгоград), «Литературные знакомства» (Москва), «Новгородский детинец» (Новгород Великий).

[email protected]
+7 904 334 98 75











* * *

Солнечная полянка
Жуткая, как приманка.
Птичьим трещаньем жарко
Звонко натоплен лес.
Чья-то большая сила
Смотрит в упор в затылок,
И стрекоза застыла
В пристальном хрустале.



Смолкла хитро́ сорока,
Навострена осока,
Сладко и плотно соткан
Солнечный сон земли…
Кто за спиной? Осины.
Знаю, что я один и
Собственной паутины
Пленник и властелин.

Из изумрудной чащи,
Как из последней чаши,
Ужас быть настоящим
Мне заглянул в глаза.
Птицы и ветви в выси,
Снизу грибы и слизни,
Всюду пространство жизни
И неизвестность — за.


КОНЬ


На дарёном коне
Обскакав дураков,
Понимаешь вполне,
Как ещё далеко
До глубокого слова,
До поступка большого,
До всего, за что стоит стареть…
И вдруг стала ненужной
Простая победа,
Но твой конь — из конюшни
Царя Диомеда,
Ему в зубы не стоит смотреть.
А другие с мечтами
Своими расстались,
Со своими конями
Хромыми срастались.
Сами стали питаться травой,
Нулевой мировой муравой.
А тебе был дарован
Особенный конь,
Он солидно подкован
Во всём, что ни тронь.
Под копытами мечутся
горние молнии!..
Но твой конь человеческим
голосом молвил:
«Нет копыт, нет подков, ты бежишь босиком
И при этом прищёлкиваешь языком.
На губах твоих пена, и глядя в простор,
Ты бежишь, пальцы в рёбра вонзив вместо шпор!
В голове твоей ветер
Свистит всё сильней!
Не бывает на свете
Особых коней.
Я придуман тобой, я лишь тень от коня…
Только ты ведь никто без меня».


* * *


И платье новое хотеть,
И Достоевского читать —
Добавь какую хочешь треть,
Ты всё способна сочетать!


Невозмутимо и легко
С ладони кормишь мой восторг.
Между цветком и мотыльком
Игра, похожая на торг.


Я — только воздух и огонь,
А ты вмещаешь жизнь и смерть.
На наш комический агон
Мне самому смешно смотреть —


Трепещущее торжество
И животворная пыльца,
А крылья только для того,
Чтоб ими нежности бряцать.


Но эта древняя игра
Скрывает от счастливых глаз,
Что, может, вовсе не светла
Та сила, что живёт сквозь нас.


* * *

Простились сады со славой
Кленовой своей звезды,
И над куполами лавры
Сбиваются в клин кресты.


Подранок в груди курлычет.
Куда нам лететь с тобой?
Сырая земля привычней.
Останемся. Примем бой.


* * *

Я был птицей, распахнутой настежь
Над страницами милой земли,
И не знал, что всего не охватишь —
Всё казалось мне мелким вдали.


Я был змеем в проклятой канаве
Подыхал с перебитым хребтом,
И от боли был полностью вправе
Быть несчастным и жить в прожитом.


Но и света, и тьмы было мало —
Превращаясь, чего-то ища,
Будто разную плоть обретала
В каждом возрасте новом душа.


Я не верю в индийские враки:
Если б карма на свете была,
То меня до паршивой собаки
Навсегда низвели бы дела.


Только то ли легко, то ли тяжко,
А душа всё растёт через быт.
Под каким теперь кровом бродяжка?
Кто из зеркала нынче глядит?



* * *

Мыкая счастье земное и сам стал земной,
Но в небеса отправляю тоски позывной
Так же, как в детстве, и так же не верю тайком
В то, что насущная явь происходит со мной.


Вот уже сын мой серьёзно, как маленький принц,
Спрашивает, кто под вечер зажёг фонари.
Про провода отвечаю земным языком.
Сын что-то подозревает, но не говорит.


Мы так похожи, а всё же разъединены —
Правду свою говорить, что рассказывать сны.
Спрячу слезу, глядя в небо, что сыплет снежком.
Синее небо, звенящее от позывных.


* * *


Радио проверяют,
Капает метроном.
Память скользит по краю
В городе ледяном,


Свет накренился серый,
Не удержаться — вот
Падаем в сорок первый
Непоправимый год —


Люди умолкли сразу.
Медленный ритм, отбой.
Это проверка связи
Нашей между собой.

* * *


Помнишь, мы с тобою шли на озеро,
В день рожденья лягушачьих орд?
Вся дорога прыгала, елозила
Россыпями ювелирных морд.


Медленно, под ноги глядя с трепетом,
Обходя несчастных лягушат,
Пропустили радугу над берегом
И двояковыпуклый закат.


Вязкой грязью осторожно хлюпая,
Лес не увидали по пути.
Мы щадили крохотное, хрупкое.
Мы хотели правильно пройти.


* * *


Строит воздушные замки паук,
В них и живёт.
Сам из себя, точно доктор наук
Что-то плетёт.

Ель наряжает. Транжир, сибарит
И казначей,
Он то на нитке висит, то царит
В центре лучей,

Но не летает — он только паук,
Зодчий седин.
Я ведь такой же. Мой маленький друг,
Ты не один.


* * *


Запахи тины колышутся в ветерке.
Бабочки высохших мидий летят в песке.

Выпуклые антрацитовые крыла
Бежевая пыльца времени замела.


Долго ли им, позабытым, порхать в пластах?
Завтра прилив всё начнет с чистого листа.


Память — особенность Бога, а не людей —
Кто ещё вспомнит следы мои на воде?

⁣***

Ты помнишь, на Владимирке
Дом средь крапивок аппетитных?
В эмалированном бачке
Десятилитровый кипятильник?

Нет, помню дом, но не бачок –
Ты только что мне рассказала.
За беззаботный неба чмок,
За средиземье того сада:

Что дал тебе, если не шок?

Конечно, счастье. Но сейчас ли?
Нет-нет, когда был малышом –
А значит, надо возвращаться.

И мамочка кричит во сне...
Во рту младенчиковый палец.
И я лежу бачка на дне,
И под водою улыбаюсь.

***

Умолк работавший каскадом
Мотор машинки оверлок.
Ты, обернувшись, вдруг сказала:
– Давай вернёмся в «Оверлук».

Там вечно не было пол-крыши –
Счастливей не найти мирка.
Там трубы разрывало ледышкой:
Наш «Оверлук» – Владимирка.

Чумной сосед во тьме по стенам
Долбил с самодовольным злом
Лопатой для уборки снега –
И страшно сотрясался дом.

Где грыз селёдку кот Арсенька,
Где с папой состригали лук,
Где ящерка жила за стенкой –
Давай вернёмся в «Оверлук»!

И вот, нутром угрюм и жилист,
Ты входишь в старый «Оверлук»,
Что сло́жен был, чтоб не сложились
Сюжеты новых новеллю́г.

Где отравили пса Тухтарку
Особо спетым творожком,
И мама, девочка, татарка,
Чуть не упала в чан с борщом.

И вот я верю, мой всевышний,
Что к выкидышу не тошнит.
Что, если нас хотели выжить,
То выжить были мы должны.

И, стоя в копоти котельной,
На дне подкорки, милый друг,
Не повышай котлов давленье
И не взрывай свой «Оверлук».

Да, он последняя Иуда,
Но в час последнего тепла,
Твой страх – единственное чудо,
Что только было у тебя.

***

Где наш Ярослав? А вон, родименький,
Годовалый пентюх, налегке,
Бегает по улице Влади́мирке
С суковатой палкою в руке.

Дед его, парнишка лет пятнадцати,
Вместо матери уходит в плен.
Поезда летят по летней насыпи,
И летит у женщины с колен

Чемодан с бумагой, а не бабушка:
В поездной подножи́чьей гурьбе
Мама её вместо чемоданчика
Прижимает девочку к себе.

А потом дед с бабушкой встречаются.
А потом встречаюсь с мамой я.
Странная, пожалуй, получается,
Господи, история твоя.

***

В лес глухой уйду хотя бы,
Тот, где нет без солнца рва.
Где рябы́ мои деря́бы
И большие деревá.

Место, где остался я бы,
Где не надо нам домой.
Тень над тропкой… То деряба
Пролетела надо мной.

ПЫЛАЮЩИЙ

⁣Ты говорила, - упала тогда в колодец. Трехлеткой отроду, канула в пустоту. Там заброшенный ветер, беззвучно рыдая, смотрел на звёзды - они равнодушно гасли: Ау... Ау...
На дне ютились высохший мох и жаба. Теперь не страшно. В сказках, в конце, почти всегда хорошо.
Ночь устилала тёмно-карминовый бархат. Почему карминовый? Только сейчас пришло, что он полыхал и кричал утробно, зазывая смертное выдохнуть жизни поток.
По ногам текла горячая жидкость, но было не стыдно, лишь после - стыло.
Потом.
Потом, всхлипывая от обиды, что все забыли, - ждала-ждала... Найдётся ли девочка в красном? И была ль она?

Теперь тебе девятнадцать? Двадцать?
Я слушаю исповедь, впиваясь глазами в призывность губ.
Языком облизанные, взлетают китайские палочки,
Мимолётно вплетаясь в "огнеопасный" звук -
Твой голос, его вибрации.
А тело моё - сплошной огонь.
Горю.
Дотронься - расплавятся очертания,
Неистово-бережно в тебе растворюсь.

Твой голос исчез, как мотылёк, увлечённый ветром.
Автоответчик ещё говорит-говорит...
Возможно, завтра тебя заметят
В заблудшем кафе разбитые фонари.

А девочки нет,
И того колодца на карте.
Соседи не помнят.
Родные забыли,
Как ты летела вниз.
Мне нужно найти!
Выкрикиваются проклятья
Всем, кто не видит,
Что пепел - сиз.

Тебя отыщут в холодной теплице -
Чёрные птицы ещё не выклевали глаза.
О чём мой роман?..
Две догорающие страницы -
Ты - я.
Остальное - слова, слова.


МОЛОЧНОЕ

⁣Ты веришь в жизнь - она верит в смерть - а та верит в то, что родится снова.
Такая обнова никому не нужна.
Старая... Как крючок, на который ловятся три слона и слово...

Булькало,
Словно текло молоко,
В блюдце кошачьем
Странное сло...
Слоники-слоники
Пьют молоко?..

Детские тайны - со спичечный коробок.
Прячутся в чёрной комнате, за чёрным трюмо.
Говорят,
Там убили привидение.
Ему оставалось жить всего ничего
Среди нафталина и бабушкиных лекарств
Ещё несколько лет странств... -
Оно бы ушло само
В далёкие дали.
Не дали.
Не дождались, когда
Неприви́денными ночами
От тоски безответной разлетится стеклом
Стылое пе́кло.

Пекло́ молоко.
Сломаны слоники.
Сло...сло...

Кропили не свято -
Святой с чистотелом и мятой.
А оно
Рыдало над тусклым листом помятым:
"Малыш, ты простишь когда-то...
Мама любила... и встретит тебя потом..."

А потом их было не три, а семь:
Жизнь, смерть и то, что потом не останется от слонов...
Да четыре слагаемых, что в сло... не вмещаются:
Д-верь-верь-верь-верь...



⁣УНОСИМОЕ ВЕТРОМ

⁣Мы невинны, Нептун!
Не познали ещё
Ни любви твоей, ни гнева её, ни яда.
Наша лодка мала, как щепа,
Как заноза, посреди безбрежности океана.
Путь наш долог.
Среди тайфунов и грозных бурь соль дорог будоражит акулье племя.
Зацелуй же нас до смерти, страстный бог!
Да сочится сквозь время безумия семя!..

Так, стеная, мы звали все беды стихий и штормов,
Призывали ветра из глубин наших страхов.
И трясло нашу лодку, смывая улов,
Но держало нас нечто поверх океана.
Поднималась пучина - ночная стынь,
Неизвестность пьянила сирен голосами.
И на лодке остался лишь я один.
И молил, чтобы сердца последний крик
Разорвало на части волной цунами.

Ты услышал меня...
Жажда солью горчит.
Лодка тихо плывёт под сгорающим пеклом.
Человек без любви - умирающий миг.
Слышишь, сердце стучит, уносимое ветром...

⁣Черепаха


Черепаха ползет по кругу,
Тяжело поднимая ласты,
Колею пропуская под брюхом,
Все ползет и ползет по кругу.
Черепахи не верят в счастье…
Ее панцирь в следах ударов,
Весь в царапинах, трещинах, сколах.
Черепаха не верит в сансару
И не смотрит в другие стороны,
Проползая стезею старой.

Пока люди бредят полетом,
Ищут способ расправить крылья.
В душной тьме бытового болота,
По-пустому не тратя силы,
По дороге, давно проложенной,
Черепаха ползет по кругу.
Под броню спрятав нежную кожу,
Тянет панцирь с глухим перестуком,
Игнорируя злое и сложное.

Обрастая мхом и коростой,
Черепаха ползет по кругу,
Под себя подгребая звезды,
Все ползет и ползет по кругу –
По орбите длиною в космос.


Медведь


⁣Одиночество на полу —
Как очерченный мелом круг,
Как защита от злобных ведьм.
Только я не из божьих слуг:
Всепрощения не несу…
Я здесь заперт, как в клетке медведь!
Я здесь заперт за крик и смех,
За попытки любить их всех,
За высокий полёт наяву.
Я здесь заперт за то, что смел,
Я здесь заперт за то, что пел
И теперь не пою, а реву.
В моём рёве услышит друг
Одиночества белый звук
И тоски ледяные своды.
Но, главой замыкая круг,
Под когтей жестяной перестук,
Я совсем не хочу свободы.
Пусть на волю идёт медведь,
Пусть звенит его шерсти медь.
Я, пошире расставив ноги,
Остаюсь здесь, чтоб досмотреть,
Доиграть, домолчать, умереть
Так же, как умирают боги…



Одноногий


⁣Кому сила, кому талант,
Кому небо легло на плечи…
Я поэт, я могучий атлант,
Меня знает и любит вечность.

Голос мой блюдо неба колет,
Нежно красным кровит заря,
Я — Иуда, и это больно,
Потому что Христос — тоже я.

Я из племени одноногих,
Мы непрочно стоим на земле,
Вдохновения чёрные дроги
Тянут вечно куда-то вовне.

Слово жжётся углём горячим,
Продираясь сквозь кущу дней,
Понимаю, что я однозначно
И Лонгин, и апостол Матфей.

Мне величие — как доспех,
Величайшая шутка в мире —
В том, что я, как и все, — человек,
Человек, как и все остальные.

До заката висеть на кресте —
За гордыню и желчь расплата,
За то, что я — ершалаимцы все,
И Пилат, и собака Пилата.

⁣Ты меня давно из жизни вычеркнул.
Нет, не так. Ты зачеркнул небрежно.
Где-то просто, где-то слишком вычурно,
В чём - то грубо, в чём -то очень нежно.

Ты меня давно уже не слушаешь.
Нет, не так. Ты слышишь не меня!
Хоть услышь, что нас обоих мучаешь,
Да и правда ведь у каждого своя.

Я смотрю, ты пролистал страницы?
Даже верить разучился ты в меня…
Нет, не плачу. Это дрогнули ресницы.
А стихи я написала для тебя.

Расскажи, тебе совсем не больно?
Значит так любовь уходит? Не спеша?
Да, я слышала, - с тебя уже довольно.
Да, я знаю, что я тоже "хороша".

Ты меня давно из жизни вычеркнул.
Нет, не так. Ты зачеркнул небрежно.
Где-то просто, где-то слишком вычурно,
В чём - то грубо, в чём -то очень нежно.

***


⁣Твои шаги услышала в прихожей.
Среда - день нашей тайной встречи.
Горячее дыхание на коже,
Как и тогда,
В наш самый первый вечер.

Ты на часы посмотришь торопливо -
Украдкой. Думал, не замечу?
Мы научились лгать красиво,
Как и тогда,
В наш самый первый вечер.

На кухне чай стоит уже остывший.
Погас закат, потухли свечи.
А вгляд усталый и поникший,
Как и тогда,
В наш самый первый вечер.

Ты уходя, задержишься в прихожей
И скажешь мне "до скорой встречи"!
Твой аромат останется на коже,
Как и тогда,
В наш самый первый вечер.


***



⁣Всего лишь дым, всего лишь ночь.
Бросает в жар, знобит до дрожи.
Ночь это я, но мы точь - в - точь
С ней друг на друга не похожи.

Всего лишь снег, всего лишь тень.
Одной молитвой будет больше.
За шторой дремлет серый день,
А лед под нами станет тоньше.

Всего лишь шаг, один лишь шаг,
Но только к краю иль от края?
Ты мне не друг, ты мне не враг.
Ты - волк, отбившийся от стаи.

Холодный дождь, холодный май.
Мне воздуха от боли мало.
Ты ранил в сердце. Только знай:
Оно любить не перестало.

Стихи для детей и юношества о природе и животных в исполнении автора.

Лирические стихи в исполнении автора. "Позвольте женщине быть слабой", "Цикламен", Жил в лесу мальчишка", и другие

Меня зовут Анна, я - любитель автор-исполнитель песен. В конкурсном видео представлены 4 стиха: Время, цветная бумага, Та, что не я и Рекламные щиты.

тексты:


⁣Время
Сказка о потерянном времени – это моя жизнь,
Красками потемневшими тысячи страниц.
Лица ушли из памяти, превратились в пыль,
Мелькает за окном, как маятник, яркий, но чужой мир.
Мне реально дико, мне реально параллельно, мне реально больно,
Но передо мной закрыты двери.
Вникуда каждый раз иду с надеждой,
Никогда не стать другим в чужой одежде.
Облака пролетают, глядя в душу,
Свысока легко судить, там наверху тебе не нужно
Думать, что сказать,
Промолчать или послушать,
А пока иду себе, облака я вижу в лужах.
Апокалипсис для единственной души,
Мысль прогнать подальше, загрузить свежий плейлист.
Листья сорванные ветром никогда не прирастут,
Время становится пеплом, сколько цифры не рисуй.
Цветная бумага
Расскажи мне, почему ты любишь осень?
Остановил меня однажды кто-то этим вопросом.
Это сложно, может, даже как-то глупо,
Но мне кажется красивым это серое утро.
Мокрые дороги, небо в лужах отражаясь,
Увлекает в облака, больше, чем оно бывает.
Я не знаю, это так сентиментально,
Поэты разных эпох любили осень отчаянно.
И ваши печали от этого холода,
Насморк и теплый шарф,
Мне как-то дороги,
Кружка крепкого чая с кусочками сахара,
Онлайн радио, новости, "депрессия" в статусе.
Эти странности – признак творческой натуры,
Утверждают хором разукрашенные дуры.
Отвечаю хмуро – нет, это ваши странности,
Не судите о людях по цитате в статусе.
А я, наверное, не пригодна для общества,
Но тогда для чего? Может, для одиночества,
И эти дни кончатся, и выпадет белый снег,
И... странный человек будет вслух это петь.
Здесь снова осень закружит прохладой,
Но так мне и надо.
Листья сухие – цветная бумага,
Но только не падай.
Та, что не я
Холодный дождь, он совсем не тот, что прежде,
Темные одежды, вдребезги надежды.
Спешно наливаю в чашку кофе –
Горячий аромат моей паранойи на вдохе.
Ловлю частоты не своего настроения,
Чужого сердцебиения, события и мнения.
Там по ящику одни негативные мысли,
Два шага к зеркалу и переход в неизвестность.
Вроде мое лицо, вроде тело мое,
Но не пойму кто я, не пойму отчего.
Так напрягает, кружит голову и в сон,
Нет, всё же что-то не так, вот только что она.
Она стучится, входит в каждое окно,
Через зеркала проникает, пролезает в мозг.
Она – тоже я, только вот другая,
То ли я выхожу из себя, то ли не знаю...
Та, что не я снова входит через эти двери,
Нет, не проси не ищи у меня спасенья,
Вновь заключит меня в вакуум этих небес.
Та, что не я, снова за меня все решила,
Стерлись грани реальности, потеряли смысл.
Та, что не я или я не я или она не она или она не я, я не я?
Так трудно быть свободным, жить внутри большой системы.
Нас загоняют в рамки мнений, и уже, наверное,
Не уберечь свои идеи от комбайна идей,
Где перемалывают наши мысли каждый день.
Нам говорят, что есть, что пить, как одеваться, ходить,
Зачем вдыхать нормальный воздух, если можно дымить?
Рекламы сплошь и рядом, оглянись и поразмысли,
Ведь ты – давно не ты и в грошь ставят наши жизни.
Ты можешь спорить, потому что это очень больно,
Осознавать, что ты лишь пешка на огромном поле,
Но это более, чем просто вера в то, чего нет.
Людей загнали в угол и погасили свет.
⁣Считаешь это бредом?
Нет, ты просто слеп.
Ты ослеплен яркостью журналов и газет,
Оглушен песнями, в которых только деструктивность,
Где прославляют черноту, апатию, пассивность.
Мимо рекламных щитов и ярких витрин
Проходят сотни людей, но каждый один
Войдем в красочный мир, потеряв ориентир,
Забыв, кто мы есть, нанесем на лица грим.