С нуля, для начинающих. Первое знакомство. Урок иврита от профессионального педагога. Буквы иврита. Звучание. Написание. Особенности каждой буквы.

⁣JENNIE 제니 SOLO THE SHOW Live

_____________
Видео канала ⁣TheRichman - ⁣https://www.youtube.com/@yupaporn9491

⁣Декабрьский снег

От бессонницы вьюг
по ночам невозможно уснуть.
Я их тоже люблю
и сейчас отправляюсь к вам в путь.
Я хочу подарить
вам предчувствие новых дорог.
За порогом зари
слышен отзвук далёких миров.
Слышен топот шагов,
что опять упираются в снег.
Нет ни спичек, ни дров –
я их в срок запасти не успел.
Но удача моя –
не в умении выгадать впрок.
Я рождён устоять
под напором обид и тревог,
отыскать свет зари
сквозь пустую бессонницу вьюг,
чтоб потом говорить
как я эти печали люблю…
Чтобы врать вам в глаза,
ибо я от отчаянья слеп.
Я пришел рассказать
как опасен декабрьский снег.

10.12.2022


⁣P. S.

Лучше быть нелепым, чем предсказуемым

Не смейся, друг, ни надо мной,
ни над израненной судьбой
моих простых печальных дум,
желая показать свой ум.
Когда б не эти пустяки,
я был бы глуп как мотыльки,
порхающие над огнём, –
беспечен и самовлюблён.
Писал о смерти бытия,
но живы вы и счастлив я,
что нет пророчеств в тех стихах,
что диктовали боль и страх.
Враги, любовь, бессмертье строк…
Какая блажь, какой восторг!..
Я ошибался много раз.
К чему непрошенный сарказм.
Я звёзды в небе созерцал!
Ужели страсть равна уму.
Блуждал во тьме, кричал в сердцах,
ветрами пьян, и потому
не смейся, друг, ни надо мной,
ни над израненной судьбой
моих простых печальных дум,
желая показать свой ум.

⁣Стихи Николая Хмеленка, музыка и исполнение Александра Грайцера

Дмитрий Павлов: ⁣Таинственная пирамида Сехемхета — есть ли шанс туда попасть?
⁣5-й семинар "Пирамиды и время" (Муром, 12-18 июля 2020)
⁣- - - - - - - -
⁣🧮 Наши книги с автографом:
https://vk.com/laimerch
https://project.lah.ru/merch
⁣⁣- - - - - - - -
⁣✨ Смотреть в раннем доступе новые видео и лекции, а также материалы, которые мы не можем выложить на Digiboo, можно по подписке на Спонсор.ру: https://sponsr.ru/onlinelai/
- - - - - - - -
Наш основной сайт: https://lah.ru/
Сайт проектов ЛАИ: http://project.lah.ru/
Форум ЛАИ: http://laiforum.ru
⁣⁣- - - - - - - -
ВКонтакте: https://vk.com/laivk
Инстаграм: https://www.instagram.com/lahlabhistory/
Кинозал ЛАИ: http://kinozal-lai.ru/
Страничка на Facebook: https://www.facebook.com/laipublic
Youtube: http://www.youtube.com/user/OnlineLAI
⁣⁣⁣- - - - - - - -
Путешествия вместе с ⁣Атурс / Круиз-конференция ЛАИ: http://aturs.ru/
⁣⁣⁣⁣- - - - - - - -
⁣⁣👉 Записаться на лекторий ⁣им. Андрея Склярова: ⁣http://project.lah.ru/lecture

⁣Баба
Варя

Игорь Лысый



От
детства в памяти у нас остаются лишь осколки ярких воспоминаний — радостные или
горестные события, ощущение праздника или разочарования, мечты и люди... люди
гораздо реже, чем события, связанные с ними. Лица и имена стираются из памяти
быстрее всего, но она почему-то осталась, хотя ничего значимого или
неординарного с ней не связано.

Баба
Варя — миниатюрная, сухонькая, ничем не выдающаяся старушка, живущая в
полуразвалившейся мазанке, напротив детской площадки, где в любое время года
мы, детвора, находили чем себя занять. Пока жив был её муж — высокий и угрюмый
старик, который никогда и ни с кем не разговаривал, мы бабу Варю даже в глаза
не видели. Жила эта странная пара стариков тихо и ни с кем не общалась. Как я
узнал позже, семья их была многодетной — пятеро детей, выросли и разъехались
кто куда, оставив доживать своих престарелых родителей в полном одиночестве. Но
как-то летом дед слёг в больницу и оттуда уже не вернулся, и бабе Варе пришлось
самой приспосабливаться к одинокой вдовьей жизни.

В
начале, как брошенная хозяевами собачонка, она испуганно осматривала улицу
через щель полуоткрытой деревянной калитки. Затем начала потихоньку выходить и
подолгу сидеть на дряхлой, давно не крашенной скамеечке у двора, с интересом
наблюдая за детворой, кричаще-визжащей от игр и счастья беззаботной летней
жизни. Мы никогда не видели, чтобы к ней кто-нибудь приходил в гости, кроме
почтальона, приносившего пенсию, и раз в месяц её посещала участковый врач. Вот
и все её гости. Может быть от этого беспросветного одиночества и тянуло бабу
Варю к детворе. Старый, что малый...

В
один из дней баба Варя наконец-то решилась к нам подойти, она выбрала момент,
когда мы были заняты тихими играми в карты, за столом под огромной старой
шелковицей. Тихонько, наверное, чтобы не спугнуть нас, как стайку взъерошенных
воробьёв, она подошла к столу и стала наблюдать за игрой в подкидного дурака. Я
на детской площадке был самый старший из мальчишек, может быть по этому, она
встала за моей спиной и заглядывая через плечо, невпопад произнесла удивительно
звонким девчачьим голосом: «А я знаю — это буби! А меня Варею зовут! У меня
вот...» и протянула горсть карамельных конфет. В то время любые конфеты
производили впечатление на детей, будь-то карамельки или ириски, а шоколадные
вообще были в дефиците. Конфеты в мгновение ока были «склёваны» с её сухонькой
ладошки, а баба Варя принята в нашу разновозрастную компанию.

Баба
Варя никогда и никого не просила о помощи, она всегда выходила на детскую
площадку с чем-нибудь — то конфетки, то печенье, то бублики вынесет. Это сейчас
я понимаю, что на мизерную, по тем временам, пенсию «по потере кормильца», ей
очень тяжело было сводить концы с концами. Но тогда... нам было всё равно как
живёт баба Варя и есть ли у неё в доме чего покушать. Мы считали её немного
«примахоренной» (не в себе) и подтрунивали над ней. А баба Варя всё время
пыталась завоевать хоть какой-то авторитет у детворы — то единственную пару
туфелек красила масляной краской (каждую неделю в разный цвет) и выдавала за
новые, то говорила на тарабарском, а утверждала, что это иностранный язык, то
пела звонким высоким голоском старинные и печальные, непонятные нам песни. Мы
хохотали над ней, покручивая у виска за её спиной. И, по-детски жестоко, иногда
её разыгрывали — говорили, что видели у почтальона телеграмму от её сына или
дочери, которые обещали приехать в гости. А баба Варя каждый раз свято верила
нам и торопилась домой приговаривая: «Пойду к приезду чего-нибудь вкусненького
приготовлю». И по три дня не выходила из своей мазанки, ожидая долгожданного
гостя.

Баба
Варя до последнего своего дня рассказывала нам какие у неё хорошие дети, чего они
добились в своей жизни, и как они любят свою маму, показывая старые
поздравительные открытки, подписанные от их имени неровным старческим почерком.
Она верила, что рано или поздно кто-то из детей приедет за ней и заберёт её
нянчить внуков. Ни одного плохого слова о своих близких, ни одного упрёка в их
адрес, ни одной жалобы, до самой смерти...

А
когда бабы Вари не стало, даже на похороны никто из её детей так и не приехал.
За гробом бабы Вари шла вся наша дворовая пацанва, а из взрослых только
почтальон да участковый врач.



На
девятый день после похорон, мы с мальчишками сидели под шелковицей и осваивали
шахматы. Нам вдруг показалось, что из мазанки бабы Вари звучит её девчачий
звонкий голос. Нас, как ветром, сдуло из-под шелковицы в сторону осиротевшего
дома. Любопытство пересилило страх и мы всей компанией с опаской зашли во двор
бабы Вари. Маленький полуразрушенный домик больше походил на сарай — узенькие
оконца, низкая крыша, облупленные стены. Никто, кроме меня, не рискнул войти во
внутрь. Захламлённое старыми вещами полутёмное помещение звенело тишиной. На
чёрном от возраста комоде стояла затёртая деревянная шкатулка, в которой лежали
пожелтевшие детские фотографии и официальная бумага с неразборчивой синей
печатью. Бумага сухим и казённым языком уведомляла, что эшелон, увозивший детей
в эвакуацию был разбомблен немецкой авиацией на железнодорожном узле под
Дебальцево. Все её дети погибли в начале октября 1941 года.

Третий урок курса "⁣Ботаническая иллюстрация с чернилами"

Мурат Насыров - Я-это ты

⁣Красный конь
Берегись! Не жди подмоги -
И не стой, не пустозвонь:
Видишь, мчится без дороги,
Как огонь горячий конь,

На заре он алый! Красный!
Жаром плавятся бока,
На пути стоять опасно
Удалого рысака:

В жилах – сила, мощь и воля,
И стихия, и полёт,
Он копытом вздыбил поле -
Звон в ушах! Земля вразлёт!

Скачет конь, врываясь в тучи,
Разгоняя облака...
Это Русь, конём могучим,
Мчится в даль через века,

Машет огненною гривой,
Как предутренний рассвет,
И взлетает горделиво
Алым знаменем побед!

⁣СТАНСЫ БЕЛОЙ НОЧИ
ИЛИ
АЛЫЕ ПАРУСА

По лёгкой зелени прозрачной
В сени погасших облаков
Клонился долу серп коньячный,
Маяк для птичьих косяков —
Труба над фабрикой табачной —
Дымок лилов.

Фрамуги, настеж отворенной,
Огнём струящийся квадрат —
Слюдой дрожащей застеклённый,
За крышей тлеющий закат
Не вверил кисти гений скромный,
Цедя мускат.

Баржа кроила гладь речную,
И тонким неводом за ней
Тянуло пену кружевную,
И струйки бледных фонарей
Воды коснувшись, врассыпную —
Хвостами змей.
На Петропавловке куранты
В ночи "Коль славен" завели,
К стене коленями атланты,
Держа за горло бутыли,
Пускали лужей по асфальту
Не жигули.

Из окон тёмных и незрячих,
За покосившийся фасад,
Балкона выдвинутый ящик
Ловил шипучий звездопад.
Меж белых поплавков рыбачьих
Искрящий град.

Покинув сонное жилище,
Медноголовый командор —
Обшлаг до золота начищен,
Трубу подзорную протёр
Глядит: на Марсовом кладбище
Горит костёр.

Чугунным, леденящим стоном
Разбужен опустелый сад,
Кривятся ужасом горгоны
В щитах чернеющих оград.
Ночь будто в чреве у Ионы —
Ни рай, ни ад.

И, мерной качкой обуянный,
Своим железным хомутом,
Тяжелозвонкий гроб стеклянный
Гремит над выгнутым мостом —
Трамвай последний и желанный,
Буксуя дном.

Спиралью медленною вьётся
И сыплет жёлтая фольга
С прицепленного кверху донцем
Цинкованного котелка.
И мошкара кружит и бьётся
У нужника.

И запускает метастазы
Со дна Карпи́ева пруда
Расплывчата и белоглаза
Полынно-горькая звезда.
И тонут копии с Парнаса,
Сходя туда.

И утомлённые нарзаном,
Налюбовавшись на мосты,
Не алчут тени у фонтана,
Кропя жасминные кусты,
Ни Силоама, ни Гихона,
Ни Вифезды.

Шипят и рвутся фейерверки,
В дыму алеют паруса,
Ревут сирены на Кронверке,
Огни — что стрелы в небеса
И словно пламенные спицы
От колеса.

Трясутся от волны ударной
В домах посудные шкафы,
И ангел средь снопов янтарных,
Не опуская головы,
Парит над дельтой лучезарной
Реки Невы.


ГРУСТНАЯ ПЕСНЬ СИНОПТИКА

То не шёпот Зефира на Ерике лодку качал,
Слюдяною волною плеская на скользкий причал.
То не в танце ночном, бурунами кружа, нереиды
Ударяли хвостами в гранитные мокрые плиты.

То не гипсовым эхом в строю ионийских колонн,
Сардонической рожей оскалясь, гремел маскарон.
То не феи лесов — безголосые девы дриады
По ветвям шелестели заснувшего Летнего сада.

И не сдерживал тучное небо суровый атлант,
На балконы и портики бросив свой грубый талант.
Облаками не правил архангел сусальным крылом,
Почитая по ветру клониться своим ремеслом.

Не кипением крови, но солнцем нагретые кони
Уминали копытом траву на чугунном газоне.
И тритоны в окладе решётки, сивея от пыли,
Только в ряби воды под мостом извивались и плыли.

Серебристая зыбь волновалась не арфой Эола,
Не Селена на сферу ночную узор наколола.
Посейдон никогда не закусывал Невской губы,
И Харон не возил к усыпальнице царской гробы.

Барабанили ливни и ясные дни приходились,
И светила, меняя друг друга по небу катились,
На железных колёсах качаясь грохочущим цугом
Пролетали трамваи и люди брели друг за другом —

Всякий день по утру муравьиной тропой на работу,
При любом положении дел, не смотря на зевоту.
И под вечер недели, труды обменяв на рубли —
От окраины к центру, покинув свои корабли.

Временами топчась и скользя на арктической стуже,
То с опущенным носом взирая на небо из лужи,
Оставляя следы каблука на горячем асфальте,
Или хлюпая тонкой подошвой по слякотной смальте.

И когда по-весеннему ночь становилась короче
Говорили: чернильный состав оказался непрочен.
Или просто: земля повернулась отлёженным боком,
Избегая научной тоски, говоря о высоком.

И к июлю, устав щеголять мавританским окрасом,
На бедре с шампурами, затарившись пивом и квасом,
Удирали к Маркизовой луже от зноя и пыли,
И коленом царапая дно полагали, что плыли.

В тополином снегу напивались, встречались, плодились,
Куковали на кухнях, ругались, дрались, расходились,
Наблюдали за розой ветров, переменами моды,
Без особой надежды следя за прогнозом погоды.

Глазуровано кобальтом небо над Марсовым полем,
Юный месяц за шпилем повис золотистым бемолем.
Только бронзовый чижик, хмелея на вечном посту,
Купоросной монеткой с карниза плюёт в пустоту.



КОМНАТА ДЕТСТВА

Помню старый комод и часы "Весна" —
Циферблат золоченый и ключ в замке,
И в смоле янтарной, печатью сна
Скарабей стекленеет в глухой тоске.

И рябит ковер, а над ним Она,
Что известна всем, но дает соврать
Любому, кто может сказать: Ага,
"Неизвестная"! Ибо союзпечать,

Тиражируя в массы ее портрет,
Образ дамы хотя и свела на нет,
Но сроднила всех, что куда ни ткни —
В каждой хате она, словно член семьи.

Помню шкаф, сияющий желтизной,
С помутневшим зеркалом в мир иной.
Приоткроешь створку и — темнота
Вытекает в щелку хвостом кота.

За тахтою детской, прижат к стене
Коробок с тесьмою и с мулине.
И в рулоне выкроечных таблиц —
Что в колчан набито вязальных спиц.

В этой комнате стулья, кровать и стол
В дни каникул давали усадку в пол
И обои незримо меняли цвет,
Оставляя за рамами темный след.

Все предметы были как существа,
Здесь гостила ёлка от Рождества
До капели мартовской. И в обряд
Было всей семьей разбирать наряд,

И в коробку с ватой, снегам взамен,
Зарывать до будущих перемен.
Этот хрупкий и невесомый клад,
И входить в обычных вещей уклад.

Отрывной календарь обронял листы,
То с мельчайшей вязью, а то пусты.
И распалось всё в еле слышный звук,
В пустоту, в дребезжанье, в колесный стук,

В переезды, в зимы, и в прах земной.
То, что было когда-то почти тобой,
Растворилось волною почти в нигде
Словно голос, эхо, круги в воде.

Михаил Белов. 2023 год.

⁣F.Charm - Lume (Videoclip Oficial)

муз. А. Петров, ст. Ю. Друниной из к/ф "Человек амфибия"

⁣Мэрил Стрип
Видео канала Movieclips - ⁣https://www.youtube.com/watch?v=Ja2fgquYTCg

сказочная повесть для детей

⁣За Танечкой ухаживали многие, но добился ее Гена. Элегантность,
стиль, чувство такта – вот, чем он ее покорил. Гена никогда не надоедал
Танечке, а подходил к ней, только когда той было скучно, или, когда она сама хотела
пообщаться. Выставляя вперед гордый нос, доставшийся от немецкого предка, он
приближался к ней, демонстрируя радость всем своим телом, особенно задней его
частью. И Танечка к своему удивлению отвечала радостью, хотя и отказывала до
этого более крупным и достойным кандидатам. Но, может быть, и к лучшему, что
Гена не был таким крупным. С ним ей было хорошо и удобно.

Гене же нравились Танечкины бедра. Пульсирующая форма знака
бесконечности, получавшаяся от их покачивания, когда она проходила мимо, заставляла
его сердце трепетать от восторга.

Через два месяца Танечка родила восемь девочек и трех
мальчиков. Все, как один, похожи на Гену, хотелось бы сказать в романтичной
истории и еще добавить, что жили они долго и счастливо. Но нет – все щенки были
разные, как будто все Танечкины ухажеры все-таки смогли поучаствовать в
финальном результате.

Иван уже начинал клевать носом, который хотя и не достался
от немецкого предка, но все больше притягивался к немецкому рулю немецкой
машины, в центре которого соединились два знака бесконечности. Но последняя
фраза заставила его поднять голову, и он сказал:

- Так не бывает.

Ехавший рядом на пассажирском кресле Аркадий достал телефон
и показал фотографию.

- Ну вот смотри.

В центре фотографии лежала Танечка, из-под нее виднелся лист
газеты с заголовком: «Мой выбор – чайлдри. Я – Марта…», - продолжение закрывала
Танечкина нога. Вокруг действительно были видны абсолютно разные щенки. Белый,
белый с серым, черный, черная с пятнышками, серый в белую полоску… Дальше начинало
рябить в глазах.

Иван подумал и задал вопрос:

- И что, она по-твоему, им всем не отказала? Да и потом –
так не бывает, это же биологически невозможно. Должно быть логическое
объяснение.

Аркадий ответил:

- Я это объясняю просто.

- И как же?

- Женщины.

- Да, конечно, женщины.

Помолчали. За окном пролетали березы, бескрайные луга и
борщевик. Последний иногда приближался к дороге и голосовал на обочине. Безрезультатно.

Специалист по математическому моделированию Иван и
последователь Кришны Аркадий ехали на дачу к своим женщинам. Иван продолжил:

- Я вот одного не могу понять. А почему вы собак так необычно
назвали? Гена и Танечка. Тоже скажешь – женщины?

Аркадий объяснил:

- Нет, это я назвал, а потом прижилось как-то. Он же явно
вылитый Гена, а она – определенно Танечка. Вот смотри.

С фотографии смотрели явно вылитый Гена, пытающийся поймать
свисающий из пасти язык, и определенно Танечка, ловящая блоху где-то в области
копчика.

Иван повернулся снова к дороге и резко нажал на тормоз.

Дорожный знак 1.27 «Дикие животные» покосился и держался,
видимо, только стараниями местных жителей, которые обложили его основание
камнями. Иван съехал на обочину, но благодаря немецким тормозам, лишь легонько
подтолкнул знак бампером. Тот, сбросив
всю возложенную на него местными тяжесть бытия, совершенно свободно завалился
на голосовавший вблизи борщевик, что на какое-то время приостановило проявление
его знакового потенциала.

Посреди дороги стояло две коровы. Одна на левой полосе,
вторая – на правой, захватывая своей аурой обочину. Аура была заметная и,
несмотря на все усилия хвоста, бескомпромиссно страдала от мошек. Обе коровы медленно,
тщательно и синхронно двигали челюстями, воспроизводя их траекторией бесконечность.

- Женщины – подал голос Иван после того, как ощупал себя,
свой совсем не немецкий нос и полностью немецкий руль. Все оказалось целым.

- Дикие, - добавил Аркадий. Он держался за руку, которую
ударил, пытаясь сохранить телефон. Телефон выпал и лежал на полу, рука болела.

Вдруг из-за борщевика послышался голос.

- Пошли, чего встали? Двигайтесь!

На обочину вышел человек. Рубашка, брюки и жилетка – все
было потрёпанное, не новое, но явно не так давно стиранное и тщательно
выглаженное. Он был не молод, лицо было все покрыто морщинами, но быстрые и
четкие движения выдавали еще сильное тело.

- Танька! Марта! Пошли!

Выдержав паузу, коровы медленно стали двигаться, покачивая
бедрами и продолжая жевать, благо вторая сторона дороги была свободна.

- Геннадий, спасибо! – опознав явные признаки Гены в
человеке, крикнул Аркадий, открыв окно.

- Для вас - Геннадий Иммануилович! Всегда пожалуйста! –
отозвался человек.

Постояли. Мимо проехала одна немецкая машина, и еще три не
немецких.

- Закрой окно, налетят.

Аркадий закрыл окно, но уже налетели. Сверху на ветровом
стекле выстроились в ряд восемь комаров.

Иван достал тряпку и смахнул их всех в приоткрытое окно.
Комары нехотя полетели за коровами, виляя за неимением бедер всей траекторией и
образуя стаей знак бесконечности.

- Женщины, – сказал Иван.

- Женщины, - не стал спорить Аркадий.

Поехали дальше. Дорога стала хуже. Ивану приходилось
лавировать между выбоинами, ехали очень медленно.

При подъезде к лежачему полицейскому Аркадий попросил:

- Притормози, Иван, ты, кажется, разогнался.

- Хорошо, приторможу, - сказал Иван, аккуратно выезжая из
выбоины к лежачему полицейскому.

При подъезде ко второму лежачему полицейскому Иван
притормозил сам без напоминания Аркадия. Проехав десять метров без выбоин, он
уже почувствовал излишнюю скорость.

Наконец, стало темнеть, и подъехали к даче. Большой
трехэтажный деревянный дом возвышался над бетонным основанием. Окружающие
березы медленно покачивались на ветру, создавая прохладу. Бескрайнего простора
здесь не было, как, впрочем, и борщевика. Но было озеро. Из расположенной рядом
беседки доносился аромат жареной картошечки с лучком. В кадочке с водой
охлаждались напиточки. Из стоящей немного поодаль баньки тянулся дымок. Дверь
дома открылась, и оттуда вышла абсолютно определенно Танечка, неся бутылочку
оливкового масла.

- Мальчики, Аркашенька, Ванечка, как вы вовремя, ужин уже
готов, сейчас только салатик заправлю. А Марта как раз запаривает венички. Заходите.


Проводя взглядом Танечку, направившуюся к беседке, и ее
покачивающиеся бедра, Аркашенька повернулся к Ванечке и сказал:

- Женщины.

- Женщины, - согласился Ванечка.

⁣Аўтар: Янка Купала
Назван: Спадчына
Чытач і аўтар відэяроліка: Аўраменка Н. М.
Музыка: The Cinematic Orchestra, The London Metropolitan Orchestra / First Light (From "The Crimson Wing: Mystery of the Flamingos" / Score)
Час: 2:06

Усе правы на публікуемыя матэрыялы: відэа, музыку, ілюстрацыі, карціны, фатаграфіі, стылі, пераходы і інш. – бясспрэчна належаць іх уладальнікам і ўзятыя з адкрытых крыніц сеткі Інтэрнэт. Выказваем вялікую падзяку таленавітым аўтарам за магчымасць іх выкарыстання ў працы. Спасылкі на крыніцы пазначаны ў апісанні і ў канцы відэяроліка.

Сябры! Дзе б вы ні знаходзіліся, адкіньце ўсе праблемы, ўладкоўвайцеся ўтульна і растварыцеся ў прыемных хвілінках. Ваша задаволеная ўсмешка - наша лепшая ўзнагарода. Заходзьце на агеньчык! Чым больш вы актыўныя, тым шырэй кола нашай добрай кампаніі. Дзякуй, што вы ёсць!

7 ліпеня – дзень нараджэння легенды беларускай літаратуры Янкі Купалы.

Яго імя неразрыўна звязана з Беларуссю: вялікая колькасць вершаў, яскравая публіцыстыка, пераклады… Беларускі пя сняр пакінуў нам пасля сябе вялікую спадчыну.
Палымяны трыбун, пранікнёны лірык, удумлівы філосаф – ён яшчэ пры жыцці стаў духоўным лідэрам нацыі. У Купалавай творчасці злучаліся найлепшыя здабыткі народнай паэзіі і еўрапейская літаратурная традыцыя. Ён стаў выразнікам беларускага духу, яго слова аддана служыла адраджэнню Бацькаўшчыны, станаўленню беларускай дзяржаўнасці. Сёння яно жыве ў нашай мове і ў нашых сэрцах.

Прапаную вашай увазе верш «Спадчына» –
неўміручы гімн любові да нашай роднай Беларусі.

Авторское стихотворение ⁣"Как на Божий суд" звучит в манере старин - такой есть народный лиро-эпический жанр, то ли историческая песня, то ли лирический речитатив о событиях, часто связанных с ратным трудом или духовным подвигом, а нередко одно без другого не обходилось.
На следование канону не покушалась - ни при сочинении, ни при исполнении, хотя, конечно, в какой-то степени традиции учитывала.

⁣Эльфийская песня

⁣АНАИТ
Весеннее солнце радовало своим задорным настроением. Зелень улыбалась и по-детски заигрывала, заманивая своим юношеским весельем и сочностью. На лужайке паслись резвые барашки, а где-то вдалеке лошади скакали свободно развивая гриву на ветру. Отовсюду слышался детский смех. Покой и божественное умиротворение царили в общине.
Спустя более пятисот лет после великой технологической катастрофы, люди воссоздали свой мир. Долгие годы скитаний и обнуление всех технических средств. Постепенно человечество вновь пришло к натуральному хозяйству, мирному скотоводству, работе на земле. От супер мощных компьютеров, выполнявших все сложные технические задачи, люди снова должны были учиться добывать огонь, искать съедобные коренья и ягоды. Жизнь вернулась к истокам.
Однако, Вселенная привнесла новшество в Новый Мир. Души теперь также воплощались и в некоторых деревьях - Друидах. Они могли перемещаться, выполнять некоторую работу, общаться и взаимодействовать с людьми.
В условиях полной разрухи, люди быстро подружились с друидами. Все друг другу помогали, работали на общее дело. Друидам было по силам носить тяжелые камни, огромные ветки, помогать в строительстве. Люди, в свою очередь, обрабатывали землю и ухаживали за лесом. Когда делить еще нечего, создаются самые крепкие союзы, позволяющие всем расти вверх и не сдаваться.
Шаг за шагом, община развивалась, строились институты власти. Однако, неизменным оставалось главное правило, переходящее из поколения в поколение, оставшееся со времен Старого Мира - “Не убий”. А убивать, собственно, было некого. Люди боролись за выживание, учились находиться в гармонии с миром и природой.
Создавались команды, которые не нуждались в постоянном контроле и управлении. Каждый старался делать то, что может. Без напоминаний и надзора. Людям Нового Мира не хотелось больше подчиняться или ущемлять чьи-то права. Никому не хотелось манипулировать. Взаимоотношения были выстроены на полном доверии.
В Новом Мире не было места предательству и подлости. Технологическая катастрофа принесла много горя и страдания. Но именно она позволила тем немногим выжившим, перестроиться на новый виток, построить новое общество. В условиях полной разрухи, голода, неприспособленности к жизни, благодаря друидам, люди выстроили систему отношений, о которой могли только мечтать в Старом Мире.
По мере роста общины, люди все больше осваивали территорий, делали раскопки, старались найти отголоски прошлого “будущего”. В один из обычных дней, была совершена грандиозная находка. Саркофаг с замороженным человеком, отправленным в будущее около шестисот лет назад. Люди Нового Мира с удивлением смотрели на тело самого старого человека через стеклянную крышку саркофага.
Это было чудо! Что-то невероятное. Сенсация!
На самом саркофаге была инструкция оживления. После долгих споров, Советом было принято решение о разморозке. Все с огромным интересом ожидали результатов.
Человек из прошлого символизировал ту самую далекую и загадочную жизнь в Старом Мире, когда практически все выполняли машины. Для современных людей это было скорее как легенда, точно такая же, как и многие другие, которые рассказывались детям, но никто и никогда не знал истинность предания.
Спустя несколько дней после разморозки, Каидон, человек из прошлого полностью восстановился, и смог выйти на улицу.
- Как тут все зелено! Невероятно! Так много растений в городе?! Откуда? Где я?, - таково было первое впечатление старейшего человека на Земле.
Вскоре, все уже не обращали на него особого внимания. Однажды, выйдя за ворота общины, он направился в сторону мельницы. Вдруг, Каидон услышал страшный треск и шум прямо за спиной. Огромная тень заслонила солнце. Каидона охватил панический ужас, сердце выпрыгивало из груди, ноги не слушались. Он хотел закричать, но не смог. Когда это что-то огромное начало приближаться, Каидон в ужасе обернулся. Навстречу ему шел друид с горстью камней для новой плотины. Каидон не мог поверить своим глазам.
- Боже, что это?, - вырвалось у него.
Друид не обращая внимания, аккуратно обошел его, и продолжил путь в сторону мельницы.
Каидон никак не мог отойти от шока. Когда, наконец, пульс вернулся в норму, он побежал в общину.
Чудовище! Чудовище!, - выкрикивал он, перехватывая дыхание.
Никто не мог понять, что происходит.
Чудовище! Там! Там, рядом с …этой, как ее…тьфу ты …мельницей!, - наконец-то нашелся он, наклоняя корпус и упираясь руками в колени, чтобы было легче дышать.
Что случилось, дорогой? - один из прохожих положил ему руку на плечо, чтобы придать ему уверенности.
Там огромное чудовище! Громадное! Оно тащило камни, я думаю оно хочет разнести нашу мельницу!
В толпе наступила паника. Люди не могли понять что происходит, началось общее волнение.
Подожди, подожди. Как оно выглядело?, - поинтересовался прохожий, заподозрив подвох.
Огромное, в виде дерева! Но вы не подумайте, это не простое дерево, оно умеет ходить, и кроме того…
В толпе раздался хохот. Каидон был смущен тем, что его так бесцеремонно оборвали, ведь он прибежал сообщить им, чтобы никто не пострадал.
Он назвал друида чудовищем! Ахахаха
Все люди, окружившие его, и так внимательно слушавшие минутой ранее, теперь открыто смеялись ему в лицо и даже тыкали пальцем.
Что происходит? Что все это значит? - пытался остановить их Каидон, но толпа не унималась.
Наконец, отдышавшись, человек из толпы взял его под локоть и увел, повествуя о начале Нового Мира и жизни людей с друидами.
Каидон был поражен, как все изменилось. Он никак не мог поверить, что это возможно, что это не сон. Подсознательно, он ощущал страх. Друиды пугали его своими внушительными размерами. И главное, он опасался того, что остальные люди так беспечно ведут себя и не вводят какие-то элементарные меры предосторожности.
В его голове моментально вырисовывались сценарии того, как эти громилы могут в считанные минуты разнести весь город, давить своими корнями невинных детей и женщин. Ведь откуда у деревьев сердце, понятие чести или совести. Кто их этому мог научить? Ведь у них не было многовековой цивилизации! Не было даже религии!
Все эти вопросы полностью поглотили его ум.
Как вы себе представляете жизнь с такими гигантами?, - начал Каидон, выйдя на площадь после воскресной службы. - Они опасны. В любой момент они могут напасть и у нас нет никакой защиты против них. Вы себе представляете, когда эти громилы начнут давить нас как насекомых?
Несколько мужчин услышав Каидона, остановились:
Да ну, что ты такое говоришь! Ну сколько мы уже живем вместе и никто ни на кого не нападал.
Это потому что мы сейчас им нужны. - Прищурив глаза, продолжил Каидон с улыбкой, - Мы как расходный материал для них. Но стоит нам только отклониться от их замысла, как они тут же нас загонят обратно в стойло.
Какое еще стойло? Мы отлично сработались, мы помогаем друг другу. Никто нас не использует! Перестань нести чушь! - Возмутился один из мужчин.
Прохожие начали останавливаться и прислушиваться к беседе. Это еще больше разжигало в нем желание высказать свое мнение и открыть всем глаза.
Ну вот увидите. Помянете мое слово. Они не спроста заняли все главные производственные объекты. Мы им нужны только для обслуживания. И только.
Прекрати это! Не нагнетай обстановку понапрасну! Зачем так говоришь, дорогой?
Каидон с ухмылкой посмотрел на собеседника. Каидон знал, что ему нужно найти людей, которые действительно его услышат и имеют некоторый вес в обществе. Он начал ходить на городские советы и присматриваться. В одном из молодых людей он разглядел перспективного соратника. Тот всегда ярко выступал, очень яростно отстаивал свою точку зрения и главное, всегда настаивал на своем, не отступая и не сдаваясь.
После одного из заседаний, Каидон познакомился с ним. Его звали Янис. Молодой человек сначала отстраненно слушал своего собеседника, продолжая думать о своей речи на Совете, но потом его внимание переключилось на Каидона:
Что именно вы хотите сказать?
Я всего лишь хочу спросить, насколько наши войска готовы к тому, что возможна война, в которой у нас не будет ни ресурсов, ни средств к существованию.
После этого разговора, Янис и Каидон регулярно встречались и обсуждали политическую обстановку общины.
Постепенно к их беседам подключались случайные слушатели и прохожие. Люди на рынках теперь обсуждали не подорожание муки из-за неурожая, а то, что возможно они все под колпаком у друидов. Они рабы, пресмыкающиеся перед господами, которые в любой момент могут их уничтожить. А если так, то люди должны быть готовы к битве. Каждая добропорядочная мать должна была высказать свои опасения по поводу будущего ее детей!
Все эти слухи дошли и до Совета. Жены старейшин умоляли своих мужей защитить будущее страны и детей. Ситуация накалялась в рамках не только общины, но и внутри каждой семьи. Тревога, которой наполнились сердца женщин, передавалась мужчинам, которые должны были принимать активные действия для защиты. А как известно, лучшая защита - это нападение.
Уже через месяц, все заседания Совета были посвящены плану по борьбе с друидами. Горячие споры, крики, угрозы. В конечном счете, Совет пришел к единогласному мнению, что для поддержания мира, нужно готовиться к войне. Каидона пригласили в Совет в качестве главного консультанта. Была выработана четкая стратегия дальнейших действий, ситуация продолжала накаляться.
Друиды ни о чем не подозревая, продолжали выполнять свои ежедневные работы. Они не обращали внимание на то, что теперь люди общались больше шепотом.
Каидон понимал, что в общине не захотят атаковать первыми. В свою очередь, ждать нападения друидов весьма опасно: людям может надоесть долгое ожидание, и они сложат оружие, тогда друиды нападут в самый неподходящий момент. Каидон верил, что если обстоятельства не складываются, то нужно им помочь. “Все в наших руках и мы не должны полагаться на волю случая” - было его девизом еще со времен жизни в Старом Мире. Он знал, как важно действовать в нужный момент, не откладывая на потом. И он действовал.
Каидон подговорил двух рабочих, которые были недовольны сотрудничеством с друидами. Диверсанты ночью пробрались на мельницу, осуществив поджог.
На утро, вся община обсуждала, что начали происходить ужасные вещи. И хотя никто из людей не пострадал, все были шокированы. Как будто из ниоткуда, в толпе начали раздаваться версии о том, что это могли сделать только друиды. Таким образом они лишили людей запасов зерна, и это приведет к неминуемому кризису зимой. Ни один из людей не мог бы это сделать. А друидам зерно не нужно, чтобы жить. И, таким образом, они постепенно начнут уничтожать остатки человеческой цивилизации.
При виде друидов, люди сразу замолкали и смотрели на них с такой ожесточенностью, что деревьям было не по себе, но они не могли разобраться в своих чувствах, поэтому предпочитали просто продолжать работу молча.
Совет старейшин экстренно собрался, чтобы обсудить происходящее. Все были возмущены. Ни у кого уже не было сомнений в том, что поджог был умышленным, и осуществлен именно друидами. Однако, идти на открытую конфронтацию никто не хотел. Людям нового времени слишком дорого достался этот мир, его построение с нуля. Никто не хотел войны. Никто не хотел глобальных потрясений. Но, уже на следующий день нашли труп одного из пастухов. Военный конфликт был начат.
Друиды очнулись от кострища и криков. Обугленные деревья метались по кругу, в ужасе и панике. Никто не мог понять что происходит. Окруженные разъяренной толпой людей с факелами и огненными стрелами, друиды растерялись. Никто и представить себе не мог, что такое вообще возможно. В Новом Мире никогда не было военных конфликтов. Деревья повторяли один единственный вопрос: “Почему?!”, на который никто не давал ответа. Ярости, с которой люди атаковали друидов, казалось не было предела. Одни поджигали деревья, другие подбегали с топорами и рубили корни, пока те пытались потушить крону. Повсюду слышались вой и мольбы остановиться. Люди чувствовали свое преимущество.
Ошеломленные происходящим, в ужасе, деревья начали обороняться. Огромные глыбы камней посыпались на людей. Крики, угрозы, факелы. Люди ожесточенно рубили ветви друидов, а гиганты раскидывали и калечили атакующих. Жестокость, пробудившаяся в Новом Мире, имела свои последствия.
Наступившее утро было совсем иным. Руины. Пепелище. Сотни сожженных деревьев. Обломки. Изувеченные мертвые тела. Дым. Запах гари и гниющих трупов пронизывал все вокруг. Плач. Где-то вдалеке были слышны причитания старой женщины. Все было кончено. Победителей в этом сражении не было. Только разруха. Бесконечное горе и вой матерей. Сироты. Безысходность.
Казалось, что мир был разрушен, и радость никогда не вернется на лица людей. Их сердца были истерзаны. Каждый задавался вопросом “ Как такое могло произойти?!” Ответа не было.
Но ведь не может быть такого, что никто не виновен. Так устроено, что кто-то же должен понести наказание. И тут все вспомнили про Каидона. Одна молодая девушка призналась торговцам на рынке, что Каидон лежит в их госпитале. У него повреждена левая рука и ушиб головы.
Советом было принято решение найти и арестовать Каидона. Стражники бесцеремонно вошли в палату и разбудили его. Он не мог сопротивляться их силе. Виновника доставили на главную площадь, где собрался весь народ.
Совет очень быстро провел народный суд и приговорил Каидона к смертной казни. Когда Каидон наконец-то понял что происходит, он начал ожесточенно отбиваться и кричать:
Как вы смеете? Не трогайте меня! Предатели! Вы все будете гореть в аду! Отпустите!
Каидон продолжал выкрикивать оскорбления, пока стражники связывали его тело. Все понимали, что это необходимая мера. Однако, чтобы не испытывать неприятные чувства, жители быстро разошлись по домам.
В глубине души они чувствовали непонятное противоречие между чувством вины, но и ощущением справедливости. Все те, кто помогали разжигать костры, теперь с особым усердием ругали, изощряясь в оскорблениях.
Люди были довольны осознанием того, что мир был восстановлен в том виде, к которому они привыкли. Образ жизни, уклад. Можно было опять планировать вечер пятницы, встречаться с друзьями и вести беззаботные беседы ни о чем, радоваться простым семейным ценностям и не беспокоиться о завтрашнем дне.
По решению вселенского суда, Каидон был приговорен к смертной казни. Но, на осуществление приговора, не было желающих, так как вновь все вернулись к исходным правилам: “Не убий”. Представители суда и совет общины оказались в замешательстве. И тут один из хранителей вспомнил древнюю легенду о месте, откуда никто не возвращался.
Все знали эту легенду с детства. Легенда об Анаит. Сама матерь природа была олицетворена в этом старейшем дереве с причудливой формой ствола в виде сидящей женщины. Ее ветви как будто держали на руках дитя, а голова склонялась вперед.
Попадая в поле Анаит, никто уже не возвращался. Приобретая форму ребенка, он оставался с матерью. Никто и никогда не видел, что на самом деле происходило. Это место старались обходить стороной.
Чтобы не мучить жителей, было решено привести приговор в исполнение в тот же вечер. Стражники волокли связанное тело Каидона. Заросший лес не пропускал путников. Отчаявшись совсем, они решили оставить связанного пленного возле оврага, не рисковать своей жизнью, и вернуться домой.
Каидон очнулся, когда даже шаги стражников перестали быть слышны. Глубокая тишина леса настораживала, каждый шорох оглушал и не давал расслабиться. Тревога нарастала. Каидон понял, что его оставили одного в лесу.
Через некоторое время, он почувствовал легкость. Как будто веревки сами начали расползаться и отпускать. Неожиданно, его руки стали свободны. Привстав, он прижался к дереву, чтобы слиться с темнотой.
Легкий ветерок дунул ему в лицо. Вдруг, его посетило необъяснимое чувство, как будто его здесь очень ждут, что он очень нужен. Такое теплое и манкое ощущение предвкушения счастья и долгожданной встречи после разлуки. Он смелее начал продвигаться вперед уже не боясь быть замеченным.
Выйдя на опушку, он увидел ее. Воплощение материнского тепла, любви и заботы. Анаит сидела неподвижно, лишь ветви слегка покачивались от ветра.
Когда она приподняла голову, перед ней стоял совсем растерянный и напуганный маленький мальчик. Она слегка улыбнулась, чтобы придать ему немного уверенности, и протянула руку. Ее лицо излучало теплоту и безусловную любовь к своему ребенку. Он сел ей на руки, но все еще не мог расслабиться. Как будто, он хотел ей все рассказать, но не мог. Горечь душила его изнутри. Анаит склонила голову к нему и внимательно всматривалась в его такое родное и любимое лицо.
Я совсем один! - Сердце ребенка сжалось. Слезы наворачивались, но он настойчиво их сдерживал, чтобы не показывать свою слабость.
Анаит погладила его волосы и убрала челку с лица.
- Они все идиоты! Они не понимают! Я им объясняю, а они не понимают! Жалкие людишки!
Анаит грустно смотрела на своего мальчика.
Ну я же прав! Я же говорил, что они нас могут задавить как букашек! Ведь так же и случилось! Ну я же был прав!
Анаит улыбнулась и стала немного покачивать своего малыша.
Они все недостойны меня! Они не понимают! Ненавижу!
Анаит спокойно смотрела в лицо, выражая тихую скорбь и любовь к маленькому мальчику в ее руках, как будто понимая всю боль, накопившуюся в его сердце, она старалась утешить.
Я совсем один! - и тут он разрыдался. Больше он не мог сдерживаться.
Я ведь хотел всех защитить! - хлюпал он носом, - А они… они предали меня…
Он продолжал рыдать, вытирая слезы рукавом рубахи.
Я ведь не плохой? Скажи мне! Не плохой? Скажи! - он опять заплакал.
Анаит грустно улыбалась, склоняя свое лицо к мальчику и продолжая жалеть своего малютку.
Я хотел их всех спасти. Я хотел стать великим. Чтобы мной гордились! Чтобы обо мне писали книги.
Он замолчал. Потом, скривив лицо, зарыдал:
Эта пустота внутри…так пусто…Невыносимо!
Анаит прижала его к себе, как бы обнимая всей душой и стараясь согреть, продолжая покачивать из стороны в сторону. Плач мальчика продолжался. Ветер слегка колыхал листву деревьев, создавая нежную мелодию леса. Запах влажного мха заполнял все пространство. Постепенно плач затихал. Малыш почувствовал, что пустота в груди начала заполняться теплом. Вдруг стало так спокойно. В его голове впервые наступила тишина... такая Божественная тишина. Тепло распространилось по всему телу. Анаит продолжала заботливо убаюкивать, обнимая своего малютку. Шорох листьев напоминал бархатистую колыбельную. Улыбка проступила на лице малыша, и он уснул.

⁣И упадёшь в траву

Идея рассказа появилась благодаря
стихотворению поэтессы Марии Затонской.

Бабка была бой-баба: противень могла разорвать, яблоню рубила, не крякнув. Служила в библиотеке. Любила списки.

Забор почини.
Курям задай корм.
Хлеб купи.

С библиотеки же росла её слабость: обожала бабка духи с сиренью и легенды про города.

Раз в месяц ходила в мебельный цех, забирала у знакомого армянина отходы: щепу, нить, обивку. Вечерами колдовала, шила игрушки. Потом продавала. Когда хорошо продавалось, бабка пекла хворост. По большим праздникам стряпала профитроли — любимое дедово лакомство. Приговаривала: что редко встречается, то особо ценно. Стряпала их раза три за полвека: на первую годовщину, на первого внука, на дедов юбилей. Пахли так, что вся деревня сбегалась; тесто нежное-нежное, на вид, на щуп — как липовый луб.

Иногда, в редкую минуту, звала деда «мусое*». Он злился: какой я тебе мусое! Она всё равно звала.

Забор почини.
Ящик сколоти под рассаду.
Шапку свою найди.

До бабки у деда было девятнадцать лобовей. И рыжая была, и тёмненькая, и беленькая. Какая бабка была поначалу, он уже и не помнил; помнил только совсем седенькую: как наклонялась к земле, кряхтя, сажала у выломанной штакетины грушу. Груша цвела пышным облаком, белым ураганом — а груш не было. Ладно бы хоть с кукиш вырастали.

Бабка бодрилась:
— Десять лет надо, чтоб выросли. Зато потом съешь — здоров будешь по-сказочному. Легенда такая.

Может, и так, думал дед, может, и так. Только те десять лет ещё прожить.

Как разучился тогда дышать, так и не смог снова.

…Как-то захворал сильно. Бабка сидела у постели, меняла полотенца, сказки рассказывала. Просыпался — понимал: нет никого.

Внучка приехала — разобрать вещи. Кастрюли, коробки. Он махал руками, говорил: не надо мне. Бери, нылы*, бери.

Колготки в мелкую сетку цеплялись за ладони; бабка в них, наверное, сильно мёрзла.

— Вот это зелёное, в цветок, — внучкин голос долетал с далёкого далёка, — Заберу, ладно? Бабушка говорила, закружишься в нём на лугу, упадёшь на бегу в траву… Заберу? Дед?..
— Не. Это оставь, нылы.

***

Ночами бабка сидела у постели, рассказывала легенды. Просыпался — никого. Однажды проснулся, взял зелёное платье и пошёл на холм.

Это бабкина любимая была сказка, он над ней хуже всего смеялся. Опустишь, говорила, чью-то вещь в траву на этом холме, и человек явится.

…Дед взбирался, мотал головой, цеплялся одной рукой за цикорий, второй следил, чтоб платье не помялось.

Чистый изумруд, шёлк, лёгонькое, текло прямо в траву.

Дед вскарабкался на вершину, никак не отдышаться. Весь город видать. Вон их дом. Вон груша, а вокруг этажи, этажи…

Потряс платьем. Пошептал что-то. Щёки стало жечь, припекло в груди так, что опустился бы в траву, съёжился, но платье, платье не замарать…

В сердце вогнали бабкину иголку; воздух кончился. Дед думал, что сам кончился. А потом ветерок налетел, и сиренью, сиренью запахло густо-густо, и услышал:

Алёшку в первый класс отправишь.
Смотри, чтобы грушу мою дождался.
И забор, забор почини, старый ты мой дурень.

*Мусое (удм.) — ласковое обращение.
**Нылы (удм.) — ласковое обращение к девочке, девушке.