Алексей Щипанов/Элла/Драматургия
Алексей Щипанов
ЭЛЛА
Квадратная комната с
белыми стенами. В центре комнаты железная кровать с панцирной сеткой. На сетке
матрас, заправленный белой простынёй. На кровати сидит Элла. На вид ей далеко
за сорок. Может и больше, но она не выглядит на свой возраст.
Элла Я никогда не
хотела сыграть Джульетту. Никогда. Это может показаться странным
для
студентки первого курса театрального вуза, но это факт. Почему? Так
спрашивали
мои однокурсники и конечно однокурсницы. А активнее всего
спрашивала
Ирка. Она мечтала сыграть Джульетту, но получила роль кормилицы.
Да, наш
дипломный спектакль был «Ромео и Джульетта». И догадайтесь кто
Джульетта…
Я! Моя первая главная роль, о которой мечтают практически все
актрисы,
кроме меня. И вот эта роль моя. Неплохое начало в карьере. Но это
действительно было только начало. Во время репетиций я, конечно же,
влюбилась.
Конечно же в Ромео. В Ромку.
Втюрилась, как дура. Ой, дура! Все же знали, что наш Ромка-Ромео уже второй год встречается с
кормилицей. Да-да! с той самой Иркой, которая мечтала сыграть Джульетту. Короче
страсти кипели не только на сцене. И надо отдать должное, что это пошло только
на пользу нашему спектаклю. На премьере был ошеломляющий успех! Овации. Вызовы
на поклон. Цветы. Море цветов и поклонники. Всё по-взрослому. Как в настоящем
театре. И тогда я поняла
окончательно. Я рождена быть актрисой. Я молода, красива, талантлива. Я
смогу сыграть любую роль. Я стану украшением любого театра. Его примой. И на
всех афишах люди будут искать спектакли с моим именем. Элла Равинская!
Элла встаёт на пол.
Заправляет кровать.
Элла Но вернёмся
в институт. Выпускной вечер. Все изрядно выпили, ну это и понятно.
Пришло время
расставаний. Уровень откровений зашкаливал. Объятия, слёзы,
поцелуи.
Опять слёзы. Опять поцелуи. Объятия и поцелуи. Поцелуи и… В ту ночь я,
как и
Джульетта, стала женщиной. Ромка, мой Ромео. А ты потом сбежал. Сбежал за
своей Иркой.
Она прошла кастинг в какой-то крупный проект в столице. Сериал или
что-то там
ещё…не важно. Важно, что позвали её. Её! Не тебя! А ты поехал вслед за
ней, как
жена декабриста! Ну, так любовь же у тебя! А у меня? У меня что? Не
любовь? Так…
Стоп! Я обещала, что больше никогда не буду на тебя злиться.
Ирка стала
популярна и знаменита, а у Ромы не сложилось. На очередных съёмках,
кстати, это
был международный проект, совместно с американцами, Ирина
познакомилась с их продюсером и укатила с ним в Америку. Ромка остался
один.
Его
по-прежнему никуда не приглашали. Он стал пить. Много пить. И однажды его
сердце не
выдержало…
Элла Что он в
руке сжимает? Это склянка.
Он, значит, отравился? Ах,
злодей,
Всё выпил сам, а мне и не
оставил!
Но, верно, яд есть на его губах.
Тогда его я в губы поцелую
И в этом подкрепленье смерть
найду.
Какие тёплые!...
Элла Звонок. Я часто его слышу. Тот
самый звонок ранним утром. Слипшиеся глаза. Мозг ещё цепляется за прекрасный
сон, но уже усилием воли направляет вялую руку на ощупь найти телефон. А та, в
свою очередь, ждёт команды – разбить в дребезги этот маленький, звонящий кусок
пластика или всё же проявить милосердие и ответить? Ну, что ж, сегодня его
день. Ответить.
Элла разыгрывает телефонный разговор.
- Алло!
- Равинская Элла Станиславовна?
- Да… Это я…
- Вас беспокоит дальневосточный
драматический театр…
Элла Теперь понятно, почему звонят в
такой час! У нас раннее утро, а у них день. Самый разгар рабочего дня. И вместо
того, чтобы внимательно слушать, что мне предлагает приятный голос с дальнего
востока, я почему-то увлеклась подсчётом разницы во времени. Интересно, если у
нас сейчас почти шесть утра, то у них сейчас сколько? Очнулась я только, когда
услышала на том конце: «Как вам моё предложение? Вы согласны?»
Элла разыгрывает телефонный разговор.
- Да! Я согласна! Конечно, я
согласна!
- Замечательно! Завтра с вами
свяжется мой секретарь, и вы обсудите все нюансы. До встречи, Элла
Станиславовна!
- До встречи…
Элла Короткие
гудки оповестили о конце разговора и я, отключив телефон, отрубилась.
Очнулась часа через три с мутным
вопросом в голове: «А что это было? Сон?» Рука стремительным броском кобры
схватила телефон. Пальцы, проворно бегая по экрану, сделали свою работу и, я,
отыскав принятый вызов, убедилась, что это был не сон. На следующий день, как
мне и было обещано, позвонила секретарь дальневосточного театра. Мы обговорили
все условия. И уже через неделю я летела в огромном самолёте к Тихому океану.
Меня пригласили на роль Анны Карениной. Я была на седьмом небе от счастья в
прямом и переносном смысле. Я сидела возле иллюминатора и смотрела на
проплывающие подо мной облака. Мысли мои бурлили, а в груди катастрофически не
хватало воздуха. Мне хотелось открыть это маленькое окошко и вдохнув полной
грудью прокричать. Наконец-то сбывается моя мечта! Я буду играть на
профессиональной сцене! Я Актриса!
Элла Долгое время я была одна. Никого
не подпускала к себе. Вернее нет, не так. Это не я не подпускала, это моя
первая любовь меня не отпускала. Была верна своему Ромео. Даже когда его не
стало, хранила обет верности. Но так долго продолжаться не могло. Если цветок
не поливать, он завянет и, в конце концов, умрёт. Нет. Не хочу увядать. Время
для актрисы бежит гораздо быстрее, чем для актёра. Ещё вчера ты была
Джульеттой, а сегодня ты Кормилица. И вот твой Ромео уже лезет на балкон к
другой Джульетте. Отпусти меня мой Ромка-Ромео! Я всегда буду помнить тебя и
любить! Отпусти меня! Прошу! Отпусти! И он отпустил. Отпустил, как только шасси
самолёта коснулись земли у берегов Тихого океана. Там, где восходит Солнце.
Там, где рождается новый день. Там, где вновь рождаюсь я.
Элла Первые впечатления они самые
сильные. Самые запоминающиеся. Вот он – его величество Театр! Служебный вход.
Ручка двери. Берусь за неё с лёгкой дрожью внутри. Приятное тепло дерева
покрытого, наверное, не одним слоем лака, приветствует мою руку. Открываю.
Дверь едва слышно скрипит мне в ответ нотой «Ля». Вхожу. Слева вахта. Справа
расписание репетиций и спектаклей. Здесь будут писать мою фамилию. Далее вверх
по лестнице, мимо актёрского буфета, поднимаюсь к сцене. Кстати в буфете, в тот
день, так вкусно пахло едой, что у меня даже заурчало в животе. Вход на сцену.
Святая святых. Сцена. Кулисы. Занавес. За ним зал. Темно, но я отчётливо вижу,
что в зале кто-то сидит. Да, почти в центре зала сидит человек. И смотрит на
сцену. Смотрит на меня. На меня смотрит мой первый зритель в театре. Мурашки
пробежали по спине, и внутри я почувствовала лёгкое волнение. «Доброе утро,
Элла Станиславовна! Не ожидал вас увидеть так рано. До репетиции почти час», -
произнёс мой первый зритель. Его голос сразу овладел мной. Моим телом. Моим
сознанием. «Доброе утро…» - выдавила я и замерла, как кролик перед удавом.
«Волков Владимир Константинович, главный режиссёр дальневосточного театра. Это
я вам звонил. И вот вы здесь. Я очень рад!» - продолжал гипнотизировать меня
голос. «А я то, как рада!» - пронеслось в моей голове пассажирским экспрессом.
Но вместо этого я вновь выдавила из себя: «Доброе утро…» Интересно, какой он?
Обладатель магического голоса. Главный режиссёр дальневосточного театра. И, как
будто услышав мой вопрос, он встал и направился ко мне. Сердце застучало, как
колёса поезда по стыкам рельс. Стук ускорялся с каждым его шагом. Третий ряд…
Второй… Первый… Он поднимается на сцену и идёт ко мне. Ко мне. О, боже! Я,
кажется, влюбилась! «Доброе утро, Элла! Вы позволите мне вас так называть? Элла».
- сказал он с улыбкой и протянул мне руку. «Доброе утро…» - сказала я в третий
раз отдавая ему руку и сердце.
Элла Владимир. Владеющий миром. Он
действительно им владел. В такого человека невозможно не влюбиться. Да я особо
и не сопротивлялась. Влюбилась с первого взгляда. Точнее с первого звука его
голоса. Я где-то слышала, как можно проверить: истинные у тебя чувства к
человеку или нет. Итак. Если в момент первого знакомства ты понимаешь, что
смогла бы отдать себя этому человеку, вот прямо здесь и сейчас, то это значит,
что чувства истинные. А если этого не происходит, то это означает только одно,
что это не твой человек, не твой мужчина. Всё просто. Природу не обманешь. Мне
хватило мгновения, чтобы понять, что он мой. Мой мужчина. Владеющий миром должен
стать моим. И он стал моим! Я поняла смысл фразы «Репетиция - любовь моя».
Эфрос ошибся. Он поставил тире между словами репетиция и любовь, а надо было
поставить там точку. Точку! Я ставлю эту точку. Отныне для меня театр это
«Репетиция. Точка. Любовь моя. Точка».
Элла Сплетни это поганая штука, а
сплетни в театре хуже чистилища. Никто не верил в истинность моих чувств. Она с
ним из-за ролей! Каренину сыграла. Сейчас Медею репетирует. И всё в одном
составе. Никто не верил. Никто, кроме него! Эта вера помогла мне выжить. Выжить
и играть! И я играла! Я не просто играла, я летала! Воспаряла над сценой! Да! У
меня выросли крылья! Благодаря любви я научилась летать. Я действительно
талантливая актриса. В театре зритель голосует либо руками, либо ногами. Если
зрителю нравится – он хлопает. Если нет, то он встаёт и уходит. Всё просто. На
моих спектаклях зритель вставал и…и стоя аплодировал. Нет, я не талантливая
актриса, я гениальная актриса!
Элла Когда всё хорошо с работой и в
личной жизни, то время летит незаметно. Вот уже пятый сезон я в дальневосточном
драматическом. Мой маленький творческий юбилей. И я готовлюсь к своей новой
роли. Наверное, к самой важной, к самой главной роли в моей жизни. Я стану
мамой. Волнение зашкаливает, но я безумно счастлива. Дети должны рождаться от
любимых. Дети должны рождаться в любви. И сегодня, после репетиции, я скажу
ему. Владеющий миром скоро станет отцом! Скоро на свет появится новый человек!
Наследник! Я назову его Александр. И он тоже станет великим, как и его отец. Владимир
– владеющий миром. Сын Александр, как Македонский, Александр - завоеватель. Да!
Господи! Спасибо тебе! Я самая счастливая женщина на свете!
Элла Я всегда любила репетировать, но в
этот день я считала минуты, секунды до окончания. Никак не могла сосредоточиться
на материале. Мысленно представляла, как я скажу ему эту радостную новость.
Представляла его реакцию, как его задумчивый от репетиции взгляд, вмиг
просветлеет и его глаза, наполнятся счастьем и любовью. Как он обнимет и
поцелует меня. Или нет. Сначала поцелует, а потом обнимет. И мы так будем
стоять в обнимку. Долго-долго… «Элла, с тобой всё в порядке? Ты не заболела?» -
услышала я родной голос, который мгновенно вернул меня из моих мыслей в
реальность. «Я в порядке. А, что, репетиция уже закончилась?» - спросила я,
обводя взглядом пустой зал. «Да, я всех отпустил. Кстати, о репетиции, что это
было?» - поинтересовался он, включая режиссёра. «Милый! Мне надо тебе кое-что
сказать…» - начала я переводя тему. «Я не понимаю, что ты играла! Всё мимо!
Мимо цели! Мимо задачи! Напрочь забыла предлагаемые, а когда ты стала путать
мизансцены!...» - не унимался он. Набрав побольше воздуха я продолжала: «Милый.
Ты только не волнуйся…» «Элла! У нас через две недели премьера!» - прокричал
он. «И через сорок недель ребёнок!» - торжественно объявила я. Ну, же! Милый
мой! Любимый! Поцелуй меня! Обними меня! Ну, же! Ну, же… Ничего? Ничего. Мы
стоим, напротив друг друга, как две фигуры на шахматной доске и ничего не
происходит. Как будто кто-то задумался перед очередным ходом. Всё замерло.
Движения, звуки, время… Остановилось сердце. Не слышно дыхание. Мысли исчезли.
Ход сделан! Он ушёл. Ушёл, ничего не сказав. Слон бьёт ферзя! Шах! Белые
отвечают. Конь бьёт слона! Ход за чёрными. Ладья бьёт коня! Шах и мат!
Элла Не знаю, сколько я там ещё
простояла в одиночестве, но когда я вышла из театра, было уже темно. Не
понимала, что мне делать и как реагировать. Оставалось только ждать. Ожидание -
худшее из пыток, но я была готова. Ноги сами понесли меня в неизвестном
направлении. Я бродила по вечернему городу и ждала. Ждала от него звонка. Ну,
же, милый, позвони! Я очень жду! Очень! Иногда мне кажется, что я до сих пор
его жду. Тот звонок. Но… Он так и не позвонил. А на утро меня вызвали к
руководству, где мне было сказано, что такие вещи надо согласовывать с
дирекцией театра. Что репертуарная политика театра подразумевает планирование постановок
с конкретным пониманием, кто будет из актёров в них занят. В связи с этим, мой
поступок нарушает чётко спланированную работу театра и руководству придётся
вносить изменения в уже утверждённый план работы. Вы серьёзно? Что я должна
согласовывать? Какие такие вещи? Мою личную жизнь? Мою любовь? Моего ребёнка?
Вы вообще о чём? Я уже была на грани бунта, но следующие слова из уст директора
подействовали, как холодный душ, вмиг охладив мой пыл: «Элла Станиславовна,
если вы оставите ребёнка, то какое-то время сможете продолжать играть, но мы
будем искать вам замену и параллельно вводить актрис на ваши роли». Так! Стоп!
Как это вводить на мои роли?! Это мои роли! Я их вымучила, выносила, родила!
Это мои дети! Мои!!… О, Боже! Мой ребёнок! Мой сын! Я рожу его! Рожу! Он мой!
Мой!!
Элла заматывается в
простынь так, что она становится похожа на тогу.
Элла Нет!
Гордость мне не в помощь.
Я позвоню сама, отцу моих детей.
Да, именно детей. Ведь роли это
дети,
А я их мать! Я всех их родила!
А он отец. Творец и созидатель.
Я позвоню сама. Молю, чтобы
ответил.
И рассказал, как есть. И защитил
меня.
Элла Алло! Ты почему ушёл? Ушёл и
ничего не сказал, и даже не позвонил! Ладно… не важно… Скажи мне только одно,
ты хочешь ребёнка? Нашего ребёнка! Твоего сына! Или ты тоже считаешь, что я
делаю что-то не так и такие вещи надо согласовывать с руководством театра!
Такие вещи! Да как они посмели назвать любовь такой вещью! Почему ты молчишь?
Не хочешь отвечать? Или не хочешь быть в ответе? Я поняла. Ты главный только
режиссёр, по должности, а по жизни ты совсем не главный. Можешь ничего не
говорить. Тебе не надо мне отвечать. Тебе вообще не надо больше отвечать. Я всё
решу сама.
Элла О дети,
дети! Есть у вас и город
Теперь и дом, - там поселитесь вы
Без матери несчастной… навсегда…
А я уйду в изгнание, в другую
Страну и счастья вашего не
видеть,
Ни разделять не буду, ваших жён
И свадеб ваших не увижу, вам
Не уберу и ложа, даже факел
Не матери рука поднимет.
О, горькая, о, гордая Медея!
Элла Нет, я не ушла из театра. Я продолжала
играть. Играть столько, сколько могла. Пока меня не увезли в роддом. И я
родила. Мёртвого. Мне даже не показали моего ребёнка. Моего Сашу. Моего
Александра Великого. Не дали увидеть. Не дали прикоснуться. Не дали проститься.
Они просто унесли его… Куда вы его унесли! Где он! Где мой ребёнок! Я хочу его
увидеть! Ну, пожалуйста! Дайте мне его! Это мой ребёнок! Слышите! Мой! Отдайте
мне моего ребёнка! Отдайте мне моего сына!...
Элла Говорят, что работа отвлекает,
помогает справиться с депрессией. Говорят, что время лечит. Стирает из памяти
всё плохое, всё неприятное. Помогает забыть. Видимо это не мой случай, не мой
вариант. Со временем я только острее ощущала боль от потери ребёнка, от разрыва
с Владимиром. Эта боль постоянно терзала меня, грызла изнутри. Медленно и
методично пытала меня, словно орёл прилетающий клевать печень Прометея.
Антидепрессанты и алкоголь прописались в моём доме. Но и они ничего не могли
изменить, не могли справиться с этой болью. Боль оказалась сильнее. Правда была
у этой медали и обратная сторона. Мои роли. Теперь я их играла не одна. Моя
боль играла вместе со мной. Публика рукоплескала. Критики восхищались.
Поклонники не давали прохода. Режиссёры выстраивались в очередь. Успех стал
моим вторым именем. Вот только счастье…
Элла Мои родители расстались, когда мне
не было и трёх лет. Я не знала и до сих пор не знаю, почему они расстались.
Впрочем, даже если бы и узнала, что бы я поняла в том возрасте. Ничего. Я очень
скучала по папе. Когда же я спрашивала маму, почему так долго нет папы, и когда
он вернётся? Мама спокойно отвечала мне, что папа уехал далеко и надолго. И что
она не знает, когда он вернётся и вернётся ли вообще. Так что не стоит больше о
нём спрашивать и ждать его, а лучше прибери в своей комнате и съешь конфету. И
я шла, и молча убирала разбросанные игрушки, и ела конфету. Ела конфету и в
глубине своей детской души надеялась и ждала, что он когда-нибудь вернётся. Шли
годы, я ела конфеты, но папы всё не было. Может и счастье моё, как мой папа,
уехало далеко и надолго и больше не стоит о нём спрашивать и ждать его. С тех
пор я не ем конфеты. Нет, не потому что я их переела. Просто вкус их для меня
стал горьким. Мне сейчас кажется, что они где-то рядом, мой папа и моё счастье.
Шагают, вместе держась за руки. Весело болтают, смеются. Вот и хорошо. И пусть.
Пусть хоть кто-то будет счастлив. Будь счастлив папа.
Элла Это случилось на генеральном
прогоне, за два дня до премьеры. Мой первый приступ. Я даже не поняла, как всё
произошло и почему это случилось. Почему именно в этот день. Я была на сцене.
Не помню, что я делала и что говорила. Помню только, что все замерли и смотрели
на меня. И я не понимала, почему они все стоят и просто смотрят на меня и
молчат. Эй! Зачем вы так смотрите на меня? Я всё сказала. Почему вы молчите? Дайте
мне реплику! Эй! Очнитесь! Идёт генеральный прогон! Я же не могу говорить за
вас ваш текст! Да что происходит?! Послезавтра премьера! Вы не хотите играть? А
я хочу! Я буду играть! И если надо, то буду играть одна! Без вас! Мне никто не
нужен! Слышите, вы?! Никто! Пошли вон со сцены! Она моя! Слышите? Только моя!
Элла Я очнулась в каком-то кабинете.
Глаза плохо фокусировали происходящее. Во рту всё пересохло. В голове шумело.
Сквозь этот шум я едва различала чьи-то голоса. Я стала к ним прислушиваться.
Нет, они мне не знакомы. Мне не знакомы эти голоса. Кто эти люди? Я их не знаю.
Кто они? Мне стало страшно. Я попыталась закричать. Позвать на помощь, но
горло, как высохший колодец, смогло лишь не внятно что-то просипеть. «Она
очнулась» - вдруг, как гром с ясного неба, прозвучал знакомый голос. Да! Я не
могла ошибиться. Это он! Мой Владимир! Теперь я спокойна. Теперь всё будет
хорошо. Он пришёл ко мне. Моё счастье вернулось.
Элла разыгрывает диалог.
- Доктор, что с ней?
- Сильное психическое расстройство.
Вероятнее всего вызвано мощным стрессом. У неё что-то недавно произошло?
- Она потеряла ребёнка. Родила
мёртвого.
- И сколько времени прошло с того
момента?
- Почти два года, доктор. Что с
ней? Это серьёзно?
- Боюсь, что да.
Элла Меня положили на носилки. Что вы
делаете! Куда вы меня несёте? У меня завтра премьера! Не трогайте меня! Я
попыталась вырваться, но мне тут, же что-то вкололи, и моё тело перестало меня
слушаться. Нет! Не уносите меня! Прошу! Оставьте меня здесь! В театре! Это всё,
что у меня есть! Всё, что у меня осталось! Но носилки продолжали равнодушно
парить над землёй, унося меня в неизвестность.
Элла Сегодня ночью мне приснился мой
сын. Он уже стал взрослым. С отличием окончил школу. С красным дипломом окончил
академию. Он у меня стал врачом. Мой сын! Мой Саша! Я так горжусь тобой! Прости
меня. Прости, что не вкусил молока матери. Прости, что не повела тебя в первый
класс с новеньким портфелем и огромным букетом. Прости, что не научила тебя
кататься на коньках и ездить на велосипеде. Прости, что не ходили в зоопарк.
Прости за не съеденное мороженое и конфеты. Прости, что не было подарка под
ёлкой и Деда Мороза с ледяным посохом. Прости за книжки, за игрушки, что так и
остались, не тронуты. Прости меня за всё, сыночек. Я очень сильно тебя люблю.
Люблю сильнее всего на свете. Я знаю, что ты меня простишь. Знаю, что ты тоже
любишь меня и ждёшь. Ждёшь свою маму. Мы скоро будем вместе, сын мой! Я скоро
приду к тебе! Твоя мама уже рядом. Подожди ещё немного. Люблю тебя. До встречи.
Элла берёт подушку, как младенца. Прижимает
к груди, качает. Поёт колыбельную.
За дверью в палату
Эллы слышны шаги и голоса.
Медсестра Палата двадцать восемь. Здесь
находится Элла Равинская. Заслуженный работник культуры. Наша театральная
звезда. Вот её медицинская карта. А вот последнее заключение лечащего врача.
Вашего предшественника. Александр Владимирович, хотите прямо сейчас с ней
пообщаться?
Подушка падает из рук Эллы.
Элла Саша…
Произнеся имя своего
сына, Элла бросается к дверям, но резко замирает, схватившись рукой за сердце,
затем медленно оседает на пол.
Режиссёр Так.
Стоп. Давайте остановимся. Элла, всё хорошо, но ты слишком быстро побежала. За дверью что-то происходит. Надо переключиться. Выйти
из приступа материнства. И услышать, что там? Кто там? Голоса вдруг её
прервали. Как это у душевно больных, они на мгновение теряются. Не сразу
вникают в происходящее. Понимаешь? И, вот уже сделав усилие, переключив
сознание на звуки за дверью, она медленно движется на голос. И только здесь,
уже вплотную, руками прильнув к холодному дверному железу, она слышит имя сына.
Подушка просто выпадает из рук - она уже забыла про неё. Она сосредоточена на
происходящем за дверью. Поняла? И только потом текст: "Саша". И всё.
Да?
Элла Да. Я
поняла.
Режиссёр
Тогда давайте ещё раз пройдём финальную сцену.
Элла С
какого момента?
Режиссёр С
колыбельной. Все на исходные. Элла, готова?
Элла Я
готова. Репетиция. Точка. Любовь моя. Точка.
КОНЕЦ
Алексей Щипанов
+7 904 38
02 176
[email protected]
