Вероника Голованова / Космос / Проза

Рассказ "Космос"


Зевс достал из потрепанного кармана грязную челюсть, вставил ее и плюнул с таким хрипом, будто поразил землю молнией:

- Забери свой "Космос"! чёрт бы тебя побрал, я не курю такое дерьмо, чёрт, - после чего последовало еще пару реплик на непонятном для обывателя языке. Ну что же, бог нашел виновного.

***

Я шел домой. Ночь шла на смену Вечеру. Ноги путались в зигзагах тротуарных плит. Взгляд разбивался о стальные лица прохожих, которые тоже куда-то шли. И только бездомный Зевс никуда не шел. Но не потому что некуда. Вся улица была его Олимпом, пара псов - Нептуном и Аидом, кошка - Гермессой; порой можно было даже увидеть Почти Прекрасную Геру с украшениями прямо на лице, печально поющую о чем-то своем. Зевс не спускался в Тартар лишь потому, что был пьяным вдрызг, потеряв способность вставать без помощи простолюдинов. "Тартаром" мы называли подвальчик, который он присвоил и обставил находками с Великой Мусорки. С того момента, как он там поселился, никому не разрешалось вторгаться в его владения, кроме, конечно же, Почти Прекрасной Геры. Иногда ребята, беря друг друга "на слабо", пытались туда проникнуть, но я не слышал, чтобы кто-то, однажды провалившись в тартарары, вернулся. Так или иначе, Зевс величественно восседал на Митикасе (ну или же на другой не менее важной точке). Видимо, ранее у него случилась встреча с его закадычным товарищем Дионисом, потому как, разгоряченный, он в порыве необузданной злобы посылал на землю дождь, пропуская его сначала через штаны, и грозно нагонял ядовитые туманы на всех, кто смел приблизиться к божественному.

Зевс не был мессией, старым или новым богом. Он был дряхлым бомжем, высокомерным и вонючим, ненавидящим все до последнего волоса на своей же голове. Никто не знал его настоящего имени. Единственными вещами, сделавшими из него верховное бомжество, были длиннющая борода и невнятное цитирование Гомера. Все сначала удивлялись, но потом, как это всегда происходит, быстро привыкли. Местные бабульки иногда пытались принести ему еды и каких-то вещей, но он был упрям и груб, не изменяя своим привычкам. Я вообще никогда не видел, чтобы он ел, и начал сомневаться, что Зевс в принципе нуждается в пище. Что взять с этих богов.

"Сон - брат смерти" повторял он каждый раз перед тем, как отойти в царство Морфея, стараясь то ли успокоить себя, то ли напугать окружающих. Что бы он там ни хотел, у него это получалось.

Я попытался незаметно избежать божьей кары, но тщетно:

- Эй, парень! Кто бессмертным покорен, тому и бессмертные внемлют! Подойди, - он сделал попытку скрыть презрение, но оно давно расползлось шрамом по его лицу и засело бельмом на черном глазу.

Заметил, скотина. В принципе, Зевс был спокойным старым, если его не трогать. Но если он тебя выбрал, то не отстанет, пока не подчинит своей воле.

- Чего тебе? - бросил я реплику на расстоянии, чтобы не пасть духом от его духа.

- Я не курил три недели, - он также невнятно цедил слова, смысл которых улавливался больше интуитивно.

- Последняя, - я сжал губы, пожал плечам и приготовился к депортации в подъезд.

- Вид твой прекрасен, но ни силы в духе, ни отважности в сердце. А еще я видел, как ты выходил из "Речного" с купленной пачкой. Помни, - тут шрам презрения на его лице воспалился и стал ярче, а голос - тише, - кто на богов ополчается , тот не живет долголетен.

Не знаю, как он мог видеть эту покупку, учитывая, что "Речной" в паре километров отсюда, но его слова звучали достаточно разительно, чтобы разбить в пух и прах такой маленький обман.

- Ладно, держи, - стараясь не смотреть ему в глаза и задержав дыхание, я брезгливо протянул две сигареты.

Ненавижу бездомных. Они сами виноваты во всем, что с ними происходит. Бомжи не ценят ни себя, ни тех, кто им помогает. Но последних, этих "добрячков", я ненавижу еще больше, этих гребанных эгоистов, самоутверждающихся за счет... Пока я думал об этом всем, Зевс попросил огня. "Хм, а искрой молнии поджечь не сможешь?" мелькнуло у меня в голове и вылилось в
мимолетную улыбку, которой чуть ли не подавился мой собеседник.
- Че ржешь, скот? Подлый стрелец! Лишь кудрями гордишься! Дев соглядатай! Если бы против меня испытал ты оружий открыто... - Зевс начал выходить не только из себя, но и за пределы допустимой в темное время суток громкости. В своей манере буянить он напоминал чокнутого учителя по литературе, а я - ученика, забывшего дома уже не сочинение, а зажигалку. Стоп. Зажигалка!

- Все-все, успокойся, - я протянул ему огонь, и Зевс, вернувшись в свое презрительно-меланхоличное состояние, подкурил сигарету, пока вторая отправилась засаливаться за его ухом, растянутым временем. Но стоило ему затянуться, как все его и без того искаженное лицо скрутилось, только начатая сигарета полетела в лужу, а глаза стали наливаться божественным гневом. Зевс достал из потрепанного кармана грязную челюсть, вставил ее и плюнул с таким хрипом, будто выпустил молнию:
- Забери свой "Космос"! чёрт бы тебя побрал, я не курю такое дерьмо, чёрт, - после чего последовало еще пару реплик на непонятном для обывателя языке. Ну что же, бог нашел виновного. Что странно: его дикция если и изменилась, то стала хуже. Зевс чрезвычайно трезво встал и, не бросая в меня взгляда, отправился в свой Тартар, проклиная, вероятно, весь людской род. Я простоял ошеломленный еще минуту, а потом, выкурив одну сигарету, подумал:"Все-таки я обожаю Зевса, но жертвы приносить ему больше не буду. Пошел он.". Пошел и я.