Иван Бочарников / Краткий путь на Сакмару / Проза
Бочарников Иван Алексеевич — «Краткий путь на Сакмару»
Краткий путь на Сакмару начинается с калитки, которая противно скрипит, когда ты возвращаешься, но почему-то молчит, когда ты уходишь. Ее приходится оставлять незапертой, чтобы иметь возможность беспрепятственно вернуться. Однажды её все-таки кто-то запер, не подумав о других, и мне пришлось взять бетонный блок размером с обувную коробку, валявшийся неподалеку, поднести его к двери, встать на него и дотянуться до засова. Всё лишь бы не обходить по длинному маршруту.
Сразу за калиткой необходимо спуститься в лесополосу мимо колючих, высоких растений, которых не едят даже козы. Спуск ведет к тенистой тропинке. Когда-то здесь ездили автомобили, от которых осталась лишь колея, поросшая травой. Судя по различным корягам и высоте травы, здесь никто не проезжал уже несколько лет. Наверное, с тех пор, как на вершине построили агрокомплекс. Автомобильный след делает изгиб по часовой стрелке и выходит аккурат к реке. Таким образом, путь к Сакмаре похож на серп или зеркальный знак вопроса, где точка — это начало пути, то есть гостиница.
Конечно, можно пойти через лес по пересеченной местности — это еще немного короче, но удовольствия в таком походе мало, а единственная его достопримечательность — огромное упавшее дерево, разломившееся надвое, совершенно необъятное по ширине и полностью высохшее. Сложно понять, как давно оно упало, ибо звук от падения даже такого гиганта разлетается быстро и уже не возвращается.
Все тропы и автомобильные следы так или иначе ведут к реке — заблудиться практически невозможно. На высоком берегу реки сколотили длинный деревянный стол с настилом из садового полиэтилена. Вокруг стола можно заметить несколько старых кострищ с недогоревшими ветками и перевернутый мангал, брошенный кем-то из отдыхающих. И мусор (куда же на природе без него!) — пустые бутылки в основном.
Рядом с зоной для пикника расположен короткий спуск в воду. Он начинается с высеченных в земле ступеней, а продолжается мелкими камешками. Участок «пляжа» совсем небольшой, около десяти метров длиной. По сторонам от него еще можно немного пройти вдоль речки, чем и пользуются рыбаки, чтобы отойти от места купания к менее тронутым участкам. Камешки здесь небольшие, серые, издалека похожие на сплошную массу, но вблизи отличаются.
Река в этом районе напоминает подкову, а ты находишься в месте изгиба. Вода течет от правого края подковы мимо тебя и дальше за деревья. Судя по тем картам, что я видел, таких подков на реке множество. Трудно сразу ответить на вопрос, что получает человек, который приходит сюда один в середине дня. Если он пришел в компании друзей вечером или с удочкой утром, то с ним всё понятно. А вот если часика в четыре, один, с полотенцем и книгой? Наверное, уединение.
Впервые окунуться в Сакмару я решил утром и совершил тем самым ошибку. Не страшную, но ошибку — вода утром очень холодная и может отвадить любителя искупаться, а солнце в первой половине дня еще находится за деревьями и не падает на берег, поэтому подставить свое тело под его тепло не получится. С другой стороны, в середине дня солнце нагревает воздух до 35 градусов и выходить куда бы то ни было совсем не хочется, а вот после четырех часов — можно. Ближе к вечеру вода становится теплее и приятнее. Течение в этом месте (не знаю, как в других, поэтому сравнить не с чем) довольно сильное и плавать туда-сюда очень неудобно. Вниз по течению тебя уносит быстро и стремительно, а вот плыть вверх уже затруднительно. Я почувствовал себя на тренажере, когда плыл вверх.
Я постелил полотенце на камешки, сложил на него одежду и солнечные очки и вошел в воду ровно напротив моих пожитков. Зажав нос и окунувшись с головой в воду, я встал против течения и начал плыть лягушкой. Через некоторое время я повернул голову, чтобы посмотреть на берег и увидел ровно напротив меня вишневое полотенце. Я никуда не плыл. Немного приложив усилия, мне удалось преодолеть сопротивление воды и отплыть от места входа, но оно того не стоило. Когда я расслабился, меня тут же вернули обратно и даже чуть дальше. Я вышел из воды и не стал обтираться полотенцем. Собственно, я никогда им не вытираюсь, если есть возможность просто высохнуть на солнышке. Я вытер только руки, чтобы надеть бейсболку и взять книгу.
В другой раз я решил плыть против течения, отсчитывая количество гребков. Дойдя до шестидесяти, я поставил ноги на землю, вода встала на уровне груди. Минуту отдохнув, я довел общее количество гребков до ста и ушел на берег, краем глаза увидев отпрыгнувшую лягушку. Я подошел к траве, откуда она прыгнула, и понял, что не ходил еще никуда дальше этого пляжа. Слева, если смотреть на воду, был небольшой участок истоптанной суши, освоенный рыбаками — там я нашел корягу, которую использовали как подставку для удочки. В траве лежал черный уж. Я пытался разглядеть насколько он длинный, и подумал, что где-то полметра. Уж лежал спокойно и никому не мешал, поэтому я не стал его беспокоить или пытаться сфотографировать.
Справа можно было пройти дальше — там были небольшие островки суши. За ними начинался непроходимый откос, над которым нависали криво растущие березы. Вода в той стороне была низкая, создавались заводи, кишащие мальками. В одном месте трава со дна разрослась так, что задерживала в себе листья деревьев, словно щетка или ковер. Иногда новые листья давали толчок тем, что были в траве до них, и старые листья отправлялись плыть по течению дальше. Новые листья собирались в кучку, ожидая, пока их тоже выбьет из общей массы какой-нибудь новичок.
После шести вечера я собирал свои вещи и возвращался на ужин, солнце еще грело, но явно хотело отдохнуть. Мои плавки были еще сырыми, поэтому я пошел в них. Я специально отправился длинной дорогой, чтобы оттянуть момент прибытия в гостиницу, где я все равно проведу весь оставшийся вечер. Длинная дорога служила автомобилям так же, как людям — она не зарастала. Здесь регулярно кто-то ездил. Она была извилистой, словно сухопутная Сакмара. На одной из развилок я подумал, что надо бы появиться на холме — то есть в зоне видимости меня со стороны гостиницы — в шортах, а не в плавках, вроде как это было бы неприлично.
Оглядевшись вокруг и не обнаружив ни души, я решил сменить влажные плавки на сухие шорты. Я резво стащил плавки, чтобы успеть переодеться, пока меня никто не видит, и внезапно понял, что за последнюю неделю никого тут не видел. Вообще. И скорость смены плавок здесь ничего не решает — меня некому «спалить». Я постоял так десять секунд. Потом двадцать. Через минуту мне показалось, что окружающему миру вообще все равно в каком я виде — вокруг ничего не изменилось. Ни машин, ни людей я не видел и не слышал. Вряд ли кто-то мог прятаться в ближайшем лесу, а если и прятался, то не увидел бы с такого расстояния чего-то любопытного.
Когда стало известно, что 1 сентября на нас неотвратимо движется осень с похолоданием, я стал воспринимать каждый свой поход на Сакмару как последний. Конечно, последний поход может быть только один, но у меня их было как бы два. В первый раз, объявленный мною мысленно последним, я пришел ненадолго. Солнце тоже заметило приближение холодов и грело не так усердно, обсыхать стало как-то затруднительно, пришлось прибегнуть к помощи полотенца.
Вечером мне стало грустно уходить с пляжа, ведь это было последнее купание в Сакмаре, как я тогда думал. Я сделал несколько фотографий реки на память, а потом решил сфотографировать еще и окрестности. Я снял ступеньки, стол и старое, обломившееся дерево, на котором белой краской был написан знак Ом. Дерево было уже голое, снизу его подъели всякие жучки, наделавшие в нем тоннелей. Жаль, что на фотографиях дороги не видно огромных кузнечиков, которые разлетались в разные стороны, когда по тропинкам шел человек. Иногда они прыгали так, что попадали мне в живот или грудь, отскакивали, приходили в себя и прыгали дальше. Неужели они пытались меня атаковать? Или просто не рассчитали прыжок?
Действительно в последний раз я купался в Сакмаре через пару дней, когда пришедшие холода ненадолго отступили. Облака не рассеялись полностью, но свободного от них места на небе хватало на приличный прогрев. Почуяв тепло, я вновь собрался на пляж. Никакой дневной жары более не было, поэтому я пошел туда сразу после обеда, пока была возможность. Вода была прохладная, но постояв в ней пару минут, я сам не заметил, как привык. Мне удалось немного поплавать, но я испугался, что облака закрывают солнце и вот-вот станет холодать. Я вышел из воды, обтерся полотенцем, как вдруг облака вновь рассеялись. «Весна да осень — в день погод восемь», вспомнил я старое выражение.
Мне удалось согреться и немного почитать, хотя ветер норовил мне все испортить. Когда на небе показались нескончаемые облака, я собрал свои вещи и направился в гостиницу, вновь простившись с Сакмарой. Но заходить в гостиницу мне совсем не хотелось. Я остановился во дворе, не понимая, почему я ушел с пляжа? Под ногами была жесткая растительность, изрядно поетая козами. Так я простоял несколько минут, пока не понял, что хочу обратно — облака снова рассеялись, солнце пригревало, необходимости быть в четырех стенах не было никакой.
Я быстро вернулся к реке, сложил вещи на полотенце, разделся догола и вошел в воду. Я купался, как в последний раз, нырял, плыл против течения, бросал камешки и наслаждался слепящими отражениями солнца. Я решил не уходить при первых облаках, а купаться до последнего. Мне было нужно, чтобы обстоятельства прогнали меня отсюда, а не я сам принял решение уйти. Я купался сколько мог, пока не устал. Теперь уходить было не обидно, даже естественно. Я надел шорты, а плавки и полотенце взял в руки, книгу — подмышку. Уверенной походкой я направился по тропинке без всякой тяжести в голове или на душе.
Когда стало совсем холодно, но дожди прекратились, я ходил к Сакмаре гулять, иногда опуская руки в воду. Часто ходить не получалось, погода окончательно отбивала желание выходить из теплой комнаты. По реке плавало множество разноцветных листьев и пуха. Деревья вокруг начали желтеть и сбрасывать в реку свою листву. Вода уносила тысячи листьев вниз. Я вспомнил, что как-то раз в ноябре я сплавлялся по реке Чусовой, которая осенью становится совсем мелкой, буквально по колено. Сакмара, конечно, мелкой не была, но ощущение осенней реки создавала.
Ноябрь 2022 г.
