Николай Андреев / Смерть поэта / Проза

⁣ Смерть поэта

В первый раз смерть предстала перед поэтом N в образе безобразной старухи с косой на плече. Поманила его указательным пальцем и приказала собираться.

– Как, уже! – ахнул поэт. – Но я еще не готов!

– Это тебе так кажется, – зевнула смерть. – Всё, что с тобой должно произойти – произошло, и вряд ли произойдет что-то ещё, ради чего стоило жить дальше.

Поэт тяжело поднялся из-за письменного стола. Взял в руки тетрадь стихов и, перелистав ее, огорченно покачал головой.

– Значит, я так и не успел написать ни одной по-настоящему хорошей книги... Жаль. Зря прожил жизнь.

Безобразная старуха усмехнулась.

– Думать о жизни надо было раньше.

– Раньше я не мог! – воскликнул поэт. – Ведь я только сейчас, понял, что ее сокровенный смысл заключается в ежечасном преодолении смерти!

Безобразная старуха равнодушно пожала плечами – ну, понял и понял, мне-то что с того? – однако поинтересовалась: в чем тогда, по его мнению, заключается смысл смерти. Услышав, что смысл смерти заключается в обретении новой жизни, задумалась.

– Ну да. Убив поэта, я тем самым вызову прилив интереса к нему... Это нехорошо. Я ведь смерть, а не какой-то там пиар-менеджер.

Тяжело вздохнула старуха – раз, другой – и на третий выдохнула:

– Ладно, подожду, когда твое имя окончательно сотрётся из людской памяти. Тогда и заберу. А пока живи.

С этими словами она перевесила косу с одного плеча на другое и ни с чем вышла вон.

Во второй раз смерть предстала перед поэтом N в образе восторженной почитательницы. Села ему на колени и, собирая длинные волосы в тугую косу, сказала, что новый сборник его стихов не остался незамеченным.

– Это плохо. А вот то, что ты расцвел не по годам, хорошо. Меня это возбуждает – я люблю приходить к беспечным, успешным, счастливым... Дай, милый, я задушу тебя в своих объятьях!

Она обвила тугой косой шею поэта и поцеловала в губы.

– Постой! – оттолкнул ее поэт. – Убив меня, ты ничего не добьешься. Меня и потом будут вспоминать!

– Не беспокойся за это, – ответила смерть, – я не сразу убью тебя – медленно... Я буду каждый день приходить к тебе, петь дифирамбы, льстить, поить вином. Обещаю: ты быстро привыкнешь к моим дарам. А когда твое сознание будет отравлено алкоголем и ядом величия, ты разучишься писать. Ты рассоришься со всеми, кто посмеет сказать об этом, ты оттолкнешь от себя тех, кто протянет руку помощи, и однажды поздней осенью, когда день будет особенно хмур, а водка особенно противна, ты намылишь веревку и, взобравшись на табурет, станешь молить меня о скором свидании.

Смерть в образе восторженной почитательницы еще раз поцеловала поэта в губы, встала и, поправив юбку, направилась к буфету за вином.

С этого часа поэт работал как одержимый. Чувствуя за спиной холодное дыхание смерти, он с утра до ночи сидел за письменным столом, стараясь успеть высказать все, что скопилось в душе за долгие годы вынужденного молчания. И ничто не брало его в те дни: ни горькое вино, ни сладкая лесть, ни восторженное внимание почитателей.

А смерть, словно отказываясь верить в то, что ее план не сработал, еще долго кружила подле него – всё ждала, когда он испишется, сопьется, скурвится. Не дождавшись, распустила косу свою и ни с чем вышла вон.

В третий раз смерть предстала перед поэтом N в образе литературной критикессы. Подойдя к книжной полке, взяла его последнюю книгу стихов и, подержав на весу, поставила обратно.

– Надо было тебя раньше прибрать. Опоздала. Боюсь, теперь ты можешь обрести бессмертие.

– Так я не умру?! – воскликнул поэт.

– А вот этого я не говорила. Всё еще можно исправить.

Попросив уступить место для того, чтобы написать статью в литературный журнал, смерть села за письменный стол. Макнула перо в чернильницу и аккуратно вывела с красной строки:

«Прочитав последний сборник стихов поэта N, вынуждена с глубоким прискорбьем констатировать всем почитателям его таланта о том, что поэт N умер».