⁣ Баллада о витязе
* * *
В то утро, когда кончится война,

На диком поле, под засечною чертой,

Сниму с коня узду и стремена

И отпущу в дол, с сочною травой.



Сам встану под палящее рыжьё,

Под небо, что теперь казалось выше,

В цветастое, бескрайнее рябьё

Я воскричу! Чтоб ангел мой услышал.



Рванув кольчуг сермяжные ремни,

На землю сброшу в вмятинах доспех,

Сниму с груди кровавые бинты,

Израненной души моей поверх.



Блестящего зерцала яркий блик,

Упав на землю, высь отобразит...

И меч издаст металла звонкий вскрик,

И рухнет оземь мой пробитый щит.



Я так давно вдыхал золу костров,

На выжженной земле я спал в пути,

Секущий звук секир и топоров,

Фантомно бьёт в мой череп изнутри.



Теперь же, в безмятежной тишине,

Раскинув руки навзничь упаду,

Забуду о безжалостной войне,

В последней, в этом мире, на счету.



Забуду, как на поле, после сеч,

Нашёл я, труп мальчишки, распростёртый...

Под шею вогнанный, в зарубах, ржавый меч,

Отсвет зубов и бельм, белёсо-мёртвых...



Он первый бой свой, с честью проиграл.

Но если честь в войне, для юных тевтов?..

Он ложью древней, здесь, обманутый лежал,

Что "смерть за фатерланд сладка, а честь бессмертна".



Эй, вы, скажите это мёртвому юнцу!

Скажите прямо в уши, наклонившись...

Приблизив губы к посиневшему лицу,

В гримасе смертной, чёрный рот открывший.



Так не прельстит врагов их воинский задор,

И смерть за королей и алчности их требы,

Где погребальный, всё-сжигающий-костёр

Им отравлял всю суть от призрачной победы.



Но если Бог дарует милость нам,

И даст нам с ней, великое прощение,

Мы милость обретём к своим врагам,

И не запросим крови отомщение.



Лазурь небесная слез`я мой взор благой,

Глазами ангела смотрела на меня,

Я благодать приму, как дар земной,

Когда закончится последняя война.



Я буду петь о мире, о любви,

В которой я судьбу свою приму.

Мне б только раны залечить от той войны,

В последней, в этом мире, на счету.



От – все бесчинства, видевшей – луны

В полночный час я взор не отведу,

Когда спадёт мор`ок от той войны,

Я так надеюсь, что в последней на счету.



Избавь, о Боже, отчий край от жадных королей

Что в приграничье вороньём кружат

Дай мне надежду, добрый путь, свободу и друзей,


Рассвет и ветер, солнце и закат.
*********************************************



Словарь используемых слов.

Зас`ечная черта; — система оборонительных сооружений из деревянных засек, применявшаяся с X века у славян. Использовалось для защиты, а также в качестве опоры при наступлении на противника.

Зерц`ало (старославянск.) — название зерцального (зеркального) доспеха, а
также его главной детали располагавшейся по центру груди воина.
Дополнительный доспех, который надевали поверх кольчуги или брони для
усиления их защитных функций.

Тевт, тевтон, тевтонец, тевтонский рыцарь. Синоним - воин. Тевтоны - общее название древнегерманских племен.

⁣НАИВНОЕ СЧАСТЬЕ

9 соток наивного счастья.
У забора с зелёным горошком,
Где росла клубника на грядках,
Пробирался я тихо, как кошка.

А напротив маленький домик.
Стены белые, красная крыша.
Рядом в будках сидят Пиф и Бобик,
Начинают рычать, шум услышав.

И у яблони дедушка ходит
Прививает к ней новые ветки,
Для меня он дела находит,
Мол, сходи-ка ты за табуреткой.

Ну а бабушка вечно на грядках.
Что-то полит и копошится.
Подрыхляет, убрав беспорядки,
Ведь из шланга вода струится.

И я бегал, им всем, помогая
То клубнику полью, то малину.
Жил тогда я заботы не зная...
А теперь - будто наполовину...

БОКАЛ ГЛИНТВЕЙНА У КОСТРА

Февраль. Хорошая подруга.
Бокал глинтвейна у костра.
Молчим и смотрим друг на друга.
И от огня летит искра.

И мы сидим в своём молчаньи.
И слушаем спокойный треск,
Глядим на, брёвен, возгоранье,
И их, как в сказке, яркий блеск.

Костёр танцует и играет
И образует образа.
И на мгновенье замирает,
Мгновеньем радуя глаза.

Огонь в своей горячей страсти
Ласкает пламенем своим
Дрова, что только в его власти.
И он поёт лишь им одним

Свои чудесные сонеты,
И сказки о любви большой.
Где чувства страсти все воспеты.
Где есть покой, что не земной.

Угли горят. Костёр пылает,
Даря тепло и тусклый свет.
И все печали отступают,
Ведь этой сказкой ты согрет.

Февраль. Хорошая подруга.
Бокал глинтвейна у костра.
Молчим и смотрим друг на друга.
Такая странная игра.

В НАУШНИКАХ ЗВУЧАЛИ ПЕСНИ "РЕТРО"

В наушниках звучали песни "Ретро".
С листвой осенней в танце мы кружились.
Ритмичными движениями ветра,
Листочки плавно на пути ложились.

Они ковром всю землю застилали,
Рисунки разноцветные рисуя.
И, будто танго, с ветром танцевали,
Кружась в его объятьях и воркуя.

И ветер то порывами, то с лаской
Их поднимал, крутя в любви и страсти.
Казалось это все волшебной сказкой,
Рассказанной порой осенней власти.

Я шел домой. И листья опадали,
Танцуя танго, под порывы ветра.
И вместе с ветром в спину подгоняли.
В наушниках звучали песни "Ретро".

"⁣Блики"

Поэтов ценят не по возрасту,
Поэтов ценят за мгновенья
Эмоций ярких, чувств – вот звенья
Изящных слов и смыслов.
Эффект стихов подобен возгласу
В молитве, в пенье или в крике.
Поэты могут даже блики
Создать в потоке мыслей.

"Время"
Дальше, кажется, уж некуда.
Дальше лишь – в небесах синь.
Только с древних времён, греками,
Всё рассказано про жизнь.

Всё меняется во времени.
Всё во времени – бег рек.
Время, будто тремя стрелами,
Бьёт насквозь, через бок, век.

Каплей век подойдёт к вечности.
В капле, может быть, сто лет.
Та обнимет своей млечностью,
И, в себе, растворит след.

"Осень"
Как будто внезапно сорвалась с цепи
Собакой озлобленной осень.
Лишь август ушёл босиком из избы,
Сукном затянуло всю просинь.

По серому небу прошлись пушкари,
Пугая всех залпами сверху.
И, кажется, с неба, вот-вот изнутри,
На землю посыплется перхоть.

Колотит до дрожи сырой ветрюган,
Щекочет холодной ладошкой,
И треплет, как лошадь по морде цыган,
Рукой своей перед дорожкой.

Недолго лохматая тешила спесь,
Забыв, что обязана бабам,
Осеннюю спеть им по-летнему песнь,
И ласково, а не нахрапом.

"За дождями"
Хороводом ходят вокруг дожди,
Там у них свои в небесах вожди…
Только между нами решить никак
Не удастся всё, кто ж из нас вожак.

Барабанят дробью дожди в стекло,
К нам на землю море с небес легло…
Наши споры лучше, чем дождь зимой,
Гололёдом смажут наш путь земной.

От дождей сырая одежда вся
И платок сухим сохранить нельзя…
Поскользнулись оба, синяк один.
Не найти нам истин и до седин…

За дождями следом пойдут деньки
У которых песни не так горьки…
Мы вчера с тобою, оставив спор,
Занялись лекарством от всяких ссор.

"Вдох"
Наша жизнь не проста…
Закурю иногда.
Затянувшись покрепче дымком,
Через нос задымлю, задымлю изо рта…
Сигаретка дымит с говорком

Жизнь немножко горька…
Мне глазком уголька
Создаёт сигаретка интим,
Доверяя мигающий свет огонька,
Через тающий призрачный дым.

Жизнь всегда аргумент…
Здесь любой элемент
Неизбежно – извечная пыль.
Неизвестный, нечаянный данный момент
Лишь небрежный подарок судьбы.

Жизнь всегда вся врасплох…
В ней заложен подвох.
Может в том, что не знаешь когда
Запульсирует выдох дыхания… вдох…
Уходя… приходя… навсегда…

"Круг"
Глубину ощущая ночную,
Окружившую нас колпаком,
Перебором гитарным качну я
Всех друзей, что собрались кружком.

Я начну всем известную песню,
Засверкают как звёзды глаза,
И слова вместе с музыкой в бездну
Потекут, как простая слеза.

Кто-то вдруг подпоёт мне тихонько,
Кто-то вдруг невзначай загрустит.
Приподнявшись над миром легонько,
Всю Вселенную круг наш вместит.

Опьянеем от свежести ночи,
От цветочка ночного костра,
И покажется ночка короче,
Чем летит, догорая, искра.

Игорь Галилеев
"Дуреха"
(рассказ)
…Она лежала на дороге. Девчонка лет десяти в скомканном белом платьице - грязном и вымокшем от дорожной влаги после дождя. И пристально смотрела в одну точку своими большущими голубыми глазами.
И вдруг моргнула!
Из-за этого пружина внутри меня взбрыкнула и я заорал на всю мощь своих легких:
- А ну встань, дуреха! – бросил пакет с продуктами и к ней бегом.
А на повороте уже грузовик видно, затормозить с горки вряд ли успеет. Девчонка засмеялась звонко и ну бежать, только сандалии сверкают. Ну что за глупые дети!
Уже на газоне, за обочиной, вдруг споткнулась и в лужу со всего маху! Сидит в грязной жиже, смеется…
Грузовик протянуло мимо, выдохнул. Уже не спеша подошел, спрашиваю:
- Ну что за развлечение такое? Вот сейчас за ухо возьму и к родителям-то отведу…
- Нету, - говорит, - родителей, дяденька, умерли. Детдомовская я.
А сама на мой пакет рваный с едой смотрит, слюни глотает. Есть хочет.
Отломил ей полбуханки и колбасы дал крендель – на, ешь.
- Так на дороге-то чего делала?
- Шушала…- рот набила, не разберешь
- Чего?
- Землю слушала! Я в книжке прочитала, что если к земле прилечь, то можно даже тех услышать, кто в ней давно живет… А на дороге звуков больше. Только не разобрать ничего…

Так и познакомился с Аленкой. По дороге в детский дом, который в нашем районе, рассказала, что живёт там три года. Самой восемь "стукнуло" - взрослая, говорит, уже. Родители в аварии как раз три года назад погибли. На дороге... Бабка воспитывала. Но год назад инсульт случился, самой уход нужен. Вот и забрали органы опеки.
Пока шли, ещё и молока пакет выпила. Идёт, зевает, путешественница. Только ко входу подошли, смотрю, навстречу женщина растрепанная бежит:
- Ах ты, гадина, - приговаривает и ладонью себя по ляжке хлопает, - объявилась... Полдня ищем, все ходули по самую шею стёрли!
Алёнка к моей ноге прижалась, шепчет:
- Не отдавай меня, дяденька... бить будет...- и смотрит щенком снизу.
Не бойся, не позволю.
- Дитё, - говорю, - не пугайте, тон-то убавьте. И следить лучше надо.
- Да какой там, следить! Уследишь за ней, ягозой! Раз в неделю, как по часикам, дырочку находит. Глядь, и нет Алёнки, опять убежала. Самостоятельная...
Тётя Зина не злой оказалась - переживает сильно. Говорит, что их, работников в детдоме, осталось раз два и обчелся. На любви к детям держатся. А бить? Только ладошкой по пятой точке не сильно, для острастки.
В общем, передал я Алёнку из рук в руки. Пакет с остатками еды вручил напоследок.
- Ну все, дуреха, не убегай больше, послушной расти.
И пошёл к выходу.
На калитке оглянулся. И зря...
Алёнка с крыльца сорвалась, подбегает и в руки ко мне с разбега!
- Я спасибо сказать забыла...
Комочек в горле слезами тает, плачет...Понимает, наверное, уже, что чудес на свете не бывает...
…Ох, ну ведь знаю же, что - простите за сравнение - нельзя котёнка или щеночка в руки брать. Ведь не оторвешь от сердца потом! И здесь - в секунду заноза в душе появилась, не вынуть!

...Так и вышло, стал я в детдом к Аленке ходить. Не часто, как получится. Гостинцев по мелочи приносил, пирожков от жены и суп в баночке, которым она меня на работу снабжала.. А Алёнка меня все батон с кренделем колбасы купить просила - уж больно вкусные первый раз тогда показались.
Тётя Зина за эти полгода мне все про дурёху рассказала. Дважды ей семью подбирали. И вроде люди добрые, хорошие, но все равно и от них бегала. Все родителей забыть не может. Погибли они глупо - отец Аленкин жене руль доверил когда с дачи возвращались. В откос слетели. Насмерть. Малышка тогда между сидений упала, уцелела - царапинами отделалась. Но с тех пор по средам, в день, когда беда случилась, ходит родителей из земли слушать...
И ничего с этим не поделаешь. Пока не вырастет, пока не поймёт, что не бывает голосов оттуда.
Горе, это, конечно, для детской души. Как справляется, не известно. Может, говорит тётя Зина, и пусть ходит, к земле прикладывается, все отдушина какая-то...

Вот так, незаметно, осень слетела, зима схлынула. Весна... К Алёнке я привык как к родной. И пусть не кровинушка, но в душе моей она свой уголочек заняла прочно. Уже и планы вместе строим - мол, вырастет, помогу поступить на учителя, а дальше - больше. Но - видно будет.
Не поверите, мы с женой стали всерьёз думать о том самом очень ответственном шаге... Но ведь у самих уже дети взрослые, внуки на подходе. Да и страшно, если честно.

Уехал в начале апреля в командировку на неделю. Думал, вернусь, точку поставим. Положительную. Этой радостью своего решения и жил в отъезде, время торопил. Впереди новая жизнь ждала, счастье новое в виде глаз голубых.
За день до возвращения, в среду, вдруг сердце зашлось без причины. От волнения, наверное. Не спал следующую ночь, места себе найти не мог, метался.
Утром домой позвонил...

Не могу рассказывать дальше, слёзы мешают.
Тётя Зина потом скажет, что Алёнка в этот раз сама отпросилась с родителями поговорить, мол, прощаться с ними пошла, о новой семье рассказать, порадовать... И ведь вроде не далеко, на соседнюю улицу. На дорогу.
Малютка несчастная.
Хоронили мы с женой и пара воспитателей из детдома. Тётя Зина громко в голос плакала. Простились…
Когда все отошли, я задержался у холмика.
- Прости, - говорю, - виноват я...
И приложился щекой к могилке, к земле мокрой, - может, ответит...
А слёзы, с весенним ручьем мешаясь, мою тоску на весь мир понесли. И тут поднял глаза и вижу Аленкино платьишко белое рядом - оказалось, что это белый платок на кресте кто-то оставил. Трепещет на ветру, словно ладошкой машет.

…Простила, значит...

рассказ Душа природы проза
⁣ Душа
природы

Небо сверкало яркими вспышками, иногда раскатываясь
грохотом. Верхушки деревьев колыхал ветер, все вокруг шелестело, звучало,
передавая тревогу. Медведица с маленьким медвежонком спешила вдоль реки, за
ними шел пестунчик. Иногда он останавливался, вставал на задние лапки и
принюхивался. Прошлым летом в лесном пожаре погиб его отец. Сейчас ветер нес
запах гари. Его матушка повидала в жизни много, она спасала их, с сестренкой.
Малышка скулила и оглядывалась в сторону братца, но семенила маленькими
шажками, боясь потерять из вида маму. Пестунчик любил крошку, она появилась у
них, когда они спали. Весной проснулись, а туточки, сопелкина с ними. Играясь с
ней, братец заботился, неловкий кувырок или падение сестренки доставляли ему
хлопот. Жаль было, ее. Она попискивая рыдала и садилась на попку, голенький
животик содрогался от ее рыданий. Тогда пестунчик утешал ее, облизывая мордочку
и целуя в маленький черненький носик. Ее карие кругляшки глаза таращились на
него, но она замолкала.

Вскоре они достигли большого поворота реки. Тут было
решено мамой передохнуть. На берегу было полно дикого лука, и они принялись его
есть. Только малышке было интереснее искать молоко у матери. Ведь она так
вкусно пахла! Тычась в ее грузные бока крошка выпрашивала у мамы вкусняшку. Но
мама была занята, с корнем она вырывала луковички и с удовольствием смаковала
сочные луковки. Пестунчик подражал маме, жмурясь от удовольствия. Так они брели
по берегу. К вечеру они устали и добрели до песчанного бережка. Здесь дети
устроили веселую возню.

Внезапно гул мотора разорвал тишину этой глуши.В лодке
сидели люди и шумно обсуждали семейство медведей. Грянуло два выстрела.
Медведица упала, уткнувшись носом в песок, по нему текла кровь. Медвежата
кунулись к ней, уткнувшись в смород ее боков, и горестно заплакали. Лодка
причалила к берегу, люди высадились и осторожно подкрались к ним. Медвежата
никуда не убегали, их схватили за шкирку и запихнули в бардачок под носом
лодки. Скуля и горюя они заснули.

Их привезли в деревню посадили в клетку. Собаки лаяли
на них, наводя ужас. Крошка перестала есть,
пестунчик ел кашу. Вскоре их вновь ждала дорога.Их продали в зоопарк. На
одной из остановок, пестунчик выгрыз несколько прутьев и дал стрекоча. А его
малышка – сестренка ,боясь собак, так и уехала в пригородный зоопарк. Пестунчик бродил недалеко от дороги. Однажды
он услышал свист и грохот, это двигался
поезд. Спрятавшись в кустах он наблюдал за чудовищем. Потом побрел вдоль путей.
Так он вышел к паровозному депо, особенно ему понравилась помойка. Он влез по горе
мусора в бак и повозился там, выискивая по запаху съестное.

Проделав обратный ход, он выбрался из грязи, и побрел
в лес. У дороги было много поваленных деревьев, забравшись в укромный угол, он
уснул.

Наутро он побродил по лесу, подражая матери он выискивал
сладкие коренья. Ягод и грибов в лесу еще не было, животик заурчал. Тогда
пестунчик вновь побрел на помойку. Там его заметили люди. Вспышки камер и
дружный гогот зевак не смущали его. Он продолжал бороться за жизнь. Седой
охранник кинул ему бутерброды и печенье. Это было большой радостью для
медвежонка!

Поев он предпочел скрыться в лесу, там он нашел
большое дерево и скреб его. Поломанная буреломом ветка на дереве была высоко.
Но он стремился достать ее. Еще он нашел ручеек с прохладной водой, заходил в
него и лежал, наслаждаясь водой в зной. Прошли месяцы, походы на
железнодорожную помойку он не оставлял. Седой охранник ставил для него
коробочку с лапшой. Это было неплохо. К осени они сдружились и понимали
интонации друг друга. Но однажды, поев, медвежонок пошел к дереву и дотянулся
до ветки. Он стал высоким! Это его порадовало, и он решил пойти вдоль ручья.
Так он углубился в тайгу. Здесь было полно чудесных ягод! Он жевал их с
кустиков и понимал, что это его большое счастье. Так он бродил всю осень, а
когда посыпал снежок, вырыл берлогу. Под поваленным деревом, он выкопал большую
яму, и залег. Вселенская усталость придавила его сном до весны.

Николай Чернов. Вспомни то время. Поэзия.


* * *


⁣ Как этот мир беспощадно прост.
Утром, наверное, будет снег…
Вечер, как лошадь в яблоках звёзд,
Лениво пасётся в моём окне.
Где-то раздастся собачий лай,
В чьём-то дворе голосит петух,
С неба взирает на все дела
И всё покрывает
Небесный Дух.
А я всё сижу и смотрю в окно.
Винный бокал безнадёжно пуст
Надо ложиться. Уже темно.
Надо уснуть, позабывши грусть.
Ночь. Луна. Винограда гроздь
⁣ Мне приснилась в тяжёлом сне…
Как этот мир бесконечно прост:
Утром проснулся — повсюду снег!



⁣ В НЕРАЗГАДАННОЙ СТРАНЕ
1.
Не печалься обо мне.
Нам обоим повезло:
В неразгаданной стране
Мы искали корни слов…
Узловатые слова
Мы любили больше всех;
Заявляли о правах,
А в итоге — стыд да смех.
Были,
Мыслили,
Плели
Беззаконных слов петлю,
Но не ведали земли,
Где стояли на краю…
Я себя не узнаю —
Словно умер и воскрес.
За печатями семью,
Под пятой семи небес…
2.
Были, вымыслы, слова…
Были.
Мыслили.
Бросали.
Били,
Битыми бывали —
За дела, не за права.
И болела голова,
И белела неба проседь,
Обрывала листья осень
И во всём была права.
Потому что есть резон
⁣ Бросить всё, начать сначала,
В мир ворваться одичало,
Потому что жизнь — не сон…
Пусть следит за нами Бог —
Узник узкого пространства —
Мы свое создали братство
Всех, чей замысел высок.



⁣ * * *


То ли зверь
Скулит,
То ли дверь
Скрипит,
То ли горем я
При Тебе убит
Что ты знаешь про одиночество?
Только
Имя,
Фамилия,
⁣ Отчество.
Ни копья у меня,
Ни житья у меня,
Сорок лет
На земле
я уже разменял
На скупые труды и праздники,
На WhatsApp,
YouTube,
«Одноклассники».
Я нечаянно жил
И живу теперь –
Из костей и жил
Одичалый зверь
Ты поверь:
мне поверить хочется,
Что всё это однажды кончится.
То ли пёс
Скрипит,

⁣ То ли дверь
Скулит,
То ли горем я
При Тебе убит.
Не носил я кольца обручального
Но любил и страдал отчаянно…
По земле топтал,
В облаках летал,
Небеса латал,
А потом устал
И глотал,
Если сердце рвётся,
Две таблетки — Луну и Солнце.
Никогда не любил я смотреть в глаза,
Словно совесть моя говорила за
Все пороки
Сего человечества
и грехи рокового

⁣ Отечества…
От вины такой
Уходил в запой.
Говорили: пой,
А на сердце боль.
Умирал
и готовились к тризне,
Но опять возвращался к жизни.
То ли зверь
Скулит,
То ли дверь
Скрипит,
То ли горем я
При Тебе убит…
Но пока есть над нами небо,
И пока душа не ослепла,
Свой в веках оставляя слепок,
Не насущного ради хлеба,
Буду верить,

⁣ Страдать,
Любить.
* * *


⁣ Вспомни то время, которое не повторится.
В нём ничего особого — просто лето.
Там за окном пела нам песню тихая птица
А ты улыбалась, продетая в ленту света…

И ничего, кроме твоей улыбки и солнца,
Не было на тебе, ты была красива.
Мы не хотели за счастье своё бороться…
Знаешь, я думал в то время, что я счастливый!


Но ты ни о чем не думала
я то знаю
Просто считала в сонном луче пылинки
Листала большие журналы слегка зевая
Мечтала о розовом платье
что как с картинки...

А теперь ничего не случается этим летом
Только время унылое падает замертво
Тяжело просыпаясь встаю с рассветом
Чтобы снова за речкой увидеть зарево

Вот и вся перспектива случайной жизни
А ночами мучаюсь точно ядом
Что такое счастье? Забвенье истин...
Это бабочка та что пархает рядом.

⁣Баллада о демоне и серафиме

* * *
В Тьме абсолютной, безупречной и глубокой,
В кромешном мраке, средь текущей серы струй,
Где, как в печи огонь пылал, мне было одиноко,
Лишь голосил уныло, палящий ветродуй.

Юдоль печали, царство горя, край тоскливый,
Здесь даже пламень не светила, только жгла.
И магмы раскалённой переливы
Гасила тьмою, Видимая Тьма.

Но ангелам, каким всегда я был по праву,
Дано уменье видеть в темноте.
Не обжигаясь погружаться в огненную лаву
И выживать в межзвёздной пустоте.



Но я страдал, мятежный духом и гонимый,
В оковах мук своих духовных изнывал.
Мой личный ад, с дотошной рьяностью, ревниво,
От утешения меня оберегал.

Пускай надежде здесь заказан путь навеки,
Надежда есть мой опиум, елей!
Она мне гасит боль и расслабляет веки,
Язвящие от жжения солей.

Солей от слёз, за сотни тысяч лет пролитых
И высохших под жаром лютым вновь.
О, сколько чувств во мне осталось неубитых!
О, сколько страсти распаляет мою кровь!
* * *
Вдали от центра Мироздания Вселенной
И втрое дальше от лучей благих Небес –
Затворный мир для падших ангелов, геенна,
Темницей стал для Божьих антитез.

Так Вечный Судия судьбу нам уготовил –
В пучину Ада сбросив целый легион.
Кто проявил свободу мнений, прекословил –
Свобода стоила изгнания в Альцион.

Мы изначально были ангелами Света
И свет несли народам и мирам.
Но из-за ложного доноса и навета,
Не воспарять моим архангельским крылам.

И я готов принять судьбу свою как данность,
Раз не угоден больше Небесам.
Пусть вместо крыл зияют мясом мои раны,
Но вот надежду, никому я не отдам!
* * *
До страшного Великого Падения
Познал любовь, что мне дарила свет.
Любовь не к Богу, нет, к Его творению!
Создав по сути, изначальный прецедент.

Из чина высшего, Прекрасных Серафимов,
Блистающих надзвёздной красотой,
Я был пленён, влюблён, был одержимый,
Из ближних к Богу Серафимов, лишь одной.

Той, что являлась женской ипостасью
Самой Вселенной. Женским божеством.
И безграничной мудростью и властью
Была наделена Вселенной и Творцом.

Софией была Богом наречённой
И даже ангелов смущала красотой.
Во снах своих, я снова окрылённый,
Гуляю рука об руку с тобой.

О, вечной женственности вечный идеал!
Престол добра, премудрости и света,
И гений красоты, и абсолют поэта,
Духовной страстию, к которой, воспылал

Я!.. Будучи архангелом по чину.
И чин мой ниже был, но что с того?
В любую гиблую, бездонную пучину
Всех чёрных дыр, я прыгнул бы легко.

Лишь только взгляд Её поймать и одобренье.
И в самых высших сферах Эмпирей,
Своей любви, высокой устремление,
Принять, как радости, возвышенной, елей!

Из сонма ангелов, Софией был замечен я, обласкан
Её вниманием, приязнью, добротой.
В союзе нашем, в судеб наших, связке,
Мы наполняли Мирозданье красотой.

* * *
Но страшный час настал, и вот я проклят
И сброшен в инфернальные миры…
Костлявыми руками плотно обнят
Моей уродливой и горестной судьбы.

Не выбраться мне из её стальных объятий!
Не расцепить мне рук её сухих.
Не сбросить саван скорби и печали.
Небес не видеть, лучезарно-голубых.

О ангел мой, любовь моя, навеки ль
Я потерял тебя?! Мой сломлен бедный дух.
От соли изъязвились мои веки,
От жажды негасимой, рот мой сух…

В глубокой бездне чёрной желчи моё сердце,
В бурлящей ярости мой возмущённый ум,
И лишь в душе чуть приоткрыта дверца
Для чаяний, надежд, блаженных дум.

Я в пекле выдержу ещё тысячелетия,
Лишь только об руку пройтись хоть раз с тобой!
Нет, не с Творцом – с Его прекраснейшим творением,
Из ближних к Богу Серафимов, лишь с одной…

⁣УШЕДШИМ ГЕРОЯМ, ПОЭТАМ, МУЗЫКАНТАМ И ПЕВЦАМ

Не примет сердце никогда,
Что вас нет рядом.
Нет , вы - с нами.
И пусть проносятся года,
Вы музыкой своей ,стихами,
Волнуя души и умы,
Даёте силу размышленья,
И будто мы поем псалмы,
Читая строки вдохновенья.
Из глаз читателя слезой
Вы остаетесь в этом мире,
К добру и подвигу стезей,
Звучанием в поющей лире,
Летящим голосом любви
В чарующей, звенящей песне ,
Желанием осуществить
Свою мечту, жить интересней.
Мы учимся у вас писать,
Талантом вашим восхищаясь.
В поломанном увидеть стать,
Большое в малом замечать,
Наука не нужна другая.
И если вдруг вопрос возник,
И вышла в творчестве кривая
Вы нам вещаете из книг,
Поддерживая, назидая.
Вы заслужили Небеса ,
Молитвы мы за вас возносим.
Там поднимать вам паруса,
Где рай бескрайний светоносен.
Не примет сердце никогда,
Что вас нет рядом.
Нет , вы - с нами!



МЕТЕЛЬ

Язык мой беден, нет и слов таких,
Чтоб описать всю красоту метели.
Дыханье замирает, еле-еле
На белый лист ложится вьюжный стих.

Пушистости стремительный полёт.
Невероятный танец хлестких нитей.
Пора больших рождественских открытий.
Зима ковер заснеженности ткёт.

Волшебное кружение пурги
Кидается в объятия деревьев.
Снежинок бесконечное кочевье,
В котором просто не видать ни зги.

Чарующую сказку не проспать!
Ах, двести двадцать восемь восхищений!
Неимоверно зрелищных мгновений!..
А на часах два двадцать восемь…
Спать!



ОТ МЕНЯ ВСЕ, КОНЕЧНО, ЗАВИСИТ

Захочу рассмеюсь, заругаюсь!
Обойду шар земной в дерзких мыслях.
Подниму и в реальности парус.
От меня все, наверно, зависит:
Вновь создать ,что случайно распалось.
Выполнение тысячи миссий...
Вот и первая боль и усталость.
От меня ничего не зависит:
Лягу ночью? Дождусь ли рассвета?
Снова вижу, как мир живописен.
Что ж, спасибо Вселенной за это.

⁣«Мы выходим на сцену»

Мы поэты красивой Вселенной,
Звёзды светят из нас невзначай,
Мы, сверкая, выходим на сцену,
Мы сияем – под светом шагай!
Ты услышь и послушай лиричность,
Сквозь века что мы честно несём –
Пусть наш свет через вечность и личность
Светит солнечным счастья лучом.

«В гармонии юность и мудрость»

Мы воины мысли и духа в пространстве Вселенной сейчас
Работаем и просвещаем во благо Просторов для нас
И пусть сочетаются Светом и будут в нас навсегда
Вечная юность плоти и зрелая мудрость ума.

«Индиго. Новый Свет»

И вот! Пришли на Землю мы...
Индиго. Новый цвет.
Мы – Свет цивилизации на много тысяч лет.
Мы – двигатель сознания,
Мы – импульс для Любви,
Светает. Время знания и время для Зари...
Мы – Степень эволюции,
Откройте же Глаза...
Восход: и в конституции вам будут Небеса!

⁣Сказка про морскую Царевну
⁣Посвящается А.С.Пушкину

В далекой стране что и вам не сказать,
Доехать туда так не просто.
Царевна жила там не дать и не взять,
Красавица статного роста.
Любила она в летний сад погулять,
Сходить, птичек вешних послушать,
Узорную пряжу любила соткать,
И яблочко вкусное скушать.
Вот так проходила неспешная жизнь,
В её небольшом королевстве.
Любила на моря смотреть она синь,
Еще в своем ласковом детстве.
Отец её царь той страны государь,
Правитель был строгий, но добрый.
Страну сберегал он свою, и как в старь,
Традициям древним был верный.
Так день в королевстве менялся за днем,
И все было очень приятно.
Но гром прогремел и залило дождем,
В округе все очень изрядно.
Принцесса в то время у моря была,
Стояла на море смотрела.
И вдруг неожиданно взмыла волна,
И девушка в море слетела.
Очнулась она не жива не мертва,
Лишь сердце от страха дрожало.
Решила она разобраться сперва,
Что все же такого с ней стало?
Она оказалась в прекрасном дворце,
Но все было ей не знакомо.
Бриллианты горели на царском венце,
Не ждала она вот такого.
Вдруг видит поотдаль сидит милый кот,
Такой неказистой раскраски.
Лениво он лег на пушистый живот,
И хитро прищуривал глазки.
Ах здравствуй принцесса ей кот говорит:
Тебя мы давно очень ждали,
Принцеса полна удивления сидит,
А кот же смутился едва ли-
Попала ты в наш мир подводный не зря,
Рассказ котик свой продолжает.
Давно ты мечтала уплыть за моря,
Чудес твое сердце желает.
Хотим мы владычицей моря тебя,
Красивая девочка сделать,
Мы долго смотрели как день ото дня,
Ты к морю могла сюда бегать.
Теперь ты уже не вернешься домой,
Лишь синие волны морские,
Шуметь будут там высоко над тобой,
Мы ж слуги твои удалые.
И войско твое, ждет тебя на парад,
Пираты что в море пропали,
Тебя им представить я так буду рад,
Мы все тебя милая ждали.
И от удивления свой ротик открыв,
Она тихо слушала это,
И море душой так давно полюбив,
Она знала чудо там где-то.
Она попросилась вернуться домой,
Чтобы попрощаться с родными,
И кот вдруг исчез и соленый прибой,
Ногами ласкала босыми.
И вот она уж возвратилась домой,
Не верит в свое она счастье,
Но что же случилось той летней порой,
Забыла она в одночасье.
Так стала она снова жить поживать,
Своею не спешной судьбою.
О том что случилось, не след вспоминать.
А жить нужно жизнью простою.
Вот так на мгновение миг волшебства,
Ей море тогда подарило.
Полна её жизнь чар любви, колдовства,
А море как прежде бурлило.

15.09.2022

⁣Велосипед

Тебе, мой маленький сосед,
я подарю велосипед.
Катись, крути, пытай педали.
Катись, дружок, и в ус не дуй.
Как больно жизнь потом ударит –
тут шрам, там клюнул поцелуй, –
и всё равно покатишь бойко.
А что игрушка? На помойку.
Такая участь железяк.
Но вспомнишь: был сосед. Вот так.


Разговор

Говорил торопливо, негромко
и слова свои комкал,
на морозце сворачивал вздох…
И весенняя смена эпох
убавляла белил
и желтила зрачок
у дворовой породы котёнка…

Повторял через слово «браток»,
говорил о жене,
о мальце и девчонке;
разливал по стаканам «Исток»
и к чему-то честил
кореша из Коломны…
и глядел на окошек рядок.

И ходил, и, прощально кивая,
говорил: «Как-нибудь, как-нибудь…
Как-нибудь,
если вдруг распрямится кривая,
через пять тысяч лет».
И под охи трамвая…
Вот он был, и простыл его след.

Или был, или не был. Я музу
его грусти ночной,
отогрев, на ладонях домой,
как котёнка, принёс.
Разве будет мне кроха обузой?
Поделиться углом
и словцом – не вопрос.


Марка

Я расход оплатил, вот почтовая марка.
Долетит письмецо и до Африки жарой,
и до Арктики белой долетит самолёт,
по морям атом мирный письмо проведёт.

Ты погладишь конверт и потрогаешь марку.
Это было давно – до открытия кварка:
время лёгких одежд и беспечных надежд.
Мы мешали цвета: и зелёный и беж.

Вот и я получил фотографий рассыпку
по инету и строчкой: ладонь и улыбку.
Вышла смена эпох, но не смена надежд,
и остались, как прежде, число, род, падеж.


Снег

Какая разница,
четверг ли пятница?
где будет цифра семь?
где будет цифра восемь? –
приходит новый день,
с девяткой набекрень, –
и первый снег приходит.
Ложится на траву,
ложится на ступени –
и создаёт канву
земных перемещений.
А на дорожке дождик
спокойствие хранит;
а на дощечке гвоздик,
корявенький, торчит;
а на крылечке осень
ведёт воздушный бой –
за номером шестнадцать,
а может быть, семнадцать,
но тоже роковой.

***
⁣Посмотреть на клен с балкона,
черепахе бросить корма
я спешу, минута – это
исчезающая форма.

Так вот встанешь в тихом доме,
светом утренним залитом,
и поймешь, что все минуло,
что исчерпаны лимиты.

Пели иволги, а после
улетела в небо стая,
жил старик, но летом умер,
снег лежал, потом растаял.

Даже облако из пыли
постепенно стало солнцем –
все когда-нибудь исчезнет,
все когда-нибудь вернется.

И панельные районы
в белой дымке растворятся,
потому что время это
обнуление пространства.


***
⁣Дождь разворачивает пандус
и перекатывает хмарь –
на самолетном кресле август,
перемещается в сентябрь.

Общаться с миром очень тяжко,
есть в каждой мелочи намек –
зачем я вдруг разбила чашку
и потеряла кошелек.

Есть много к осени вопросов:
каков размах кленовых крыл,
зачем собой боец Матросов
огонь противника закрыл.

Зачем в тиши вечерних спален
воссоздается столько масс,
и, если мир материален,
то почему бессмертен Маркс.

Зима – последняя угроза
безгрешным яблочным садам;
безумный август, как Матросов,
летит навстречу холодам.



***
⁣Темнота уже близка,
звезд за ободом несметно –
ночь в стакане молока
наступает незаметно,

а вверху под потолком
свет струится бледнолицый –
это ангел в молоко
добавляет мед с корицей

и мешает на весу
разнородные частицы,
быстро, словно колесу
больше не остановиться;

темнота неглубока,
и теперь уж на исходе
ночь в стакане молока
на ореховом комоде.



***
⁣Случилась невозможная жара,
заснуть теперь получится едва ли,
я коротаю время – в пять утра
смотрю кино о Пабло Эскобаре.

Его биологическая роль
важнее, чем у Ноя и Адама,
однажды кокаиновый король
в Колумбию привез гиппопотамов.

Он посадил две пары у куста,
сказал им, размножайтесь, пер фаворе,
теперь пузатых тварей больше ста
преображают фауну и флору,

растительность съедают на гарнир
не думая о внешнем неуюте.
Вот так и мы, приходим в этот мир
по чьей-нибудь неведомой причуде.

Глупы, высокомерны и горды,
не любим никого в родимой стае,
мы горы добываемой еды
за жизнь свою никчемную съедаем.

И лица недовольные кислы,
и каждый день в сети то вой, то свара,
но вдруг и мы кому-нибудь милы,
как бегемоты Пабло Эскобара.


***⁣
Глинтвейна горячего мне бы,
повсюду крепчает мороз –
дорога от дома до неба,
увы, не из розовых роз.

В Фейсбуке воюют, наверно,
сторонники разных систем,
а я человек постмодерна,
не верю ни этим, ни тем.

Когда-нибудь грянет суббота,
часам начинаю отсчет –
давай, дядя Ваня, работать
покуда мы живы еще.

⁣Поехал как -то Михалыч к себе на дачу, да по пути к другу в гости попал.
А Михалыч ведь какой! Кто у друга -друг, тот обязательно и Михалычу другом станет.
Вот и закрутило его по гостям.
Затерялся в застольных беседах, как во времени, так и по месту перемещения.
Кто -то из участников естественным образом убывал, кто –то менялся.
Одно не менялось -это центр внимания, Михалыч.
Но, куда ехал, с кем разговор начинал, Михалыч уже и не помнит. А спросить неудобно.
Да тут неожиданно Гуттер появился. Есть на даче, чудак один, из местных.
Редко кто Гуттера трезвым видел.
Одно было удобно. По атрибутике его одежды, можно издалека узнать , трезвый Гуттер или гуляет.
И дальше строить маршрут по желанию своего настроения.
Если одет Гуттер, как все нормальные мужики в телогрейку , значит трезвый. Но если на голове фуражка,
а ниже китель милицейский, значит Гуттер в загуле, и лучше его обойти. А не то замучает, пустыми разговорами.
Но в этот раз Михалыч Гуттеру обрадовался. Хотя по виду, Гуттер - гулял. И не слабо!
На одном плече погон с капитанскими звёздочками , а на другом - с майорской. Но не это главное.
А главное то, что если здесь Гуттер, значит и дача где - то рядом.
И Гуттер, уловив родственное состояние Михалыча, тоже очень ему обрадовался.
Под козырёк взял. И к удивлению Михалыча, чётко выговорил:
- Товарищ Михалыч , за время моего дежурства никаких происшествий в деревне не произошло.
Михалыч, изобразив на лице трезвость:
- Безобразий, самогоноварение…
-Никак нет! Всё чисто!
- А что-о пьём?
-Чиссссый спирт!

Вот оно заветное слияние города и деревни.
Тот, кто рядом за Гуттера держался, выпрямился и на ухо у Гуттера громко спросил: - Кто это?
-Друг мой из Москвы.
- Из Моск- вы?! Да ну! А скажи нам, милый человек, ты Ленина видел?
-Конечно, - отвечает Михалыч. Видел, сколько раз, как и он меня.
-А какой он - Ленин? - приставал собеседник. И значительный интерес на лице нарисовал.
-Как те сказать. Ну, росточком он небольшого , но шустрый.
Бывало, приедешь на работу в Администрацию президента…
-А где это?
-Да там , где раньше Наркомпром был.
-А – а, - понимающе протянул новый знакомый.
-Только пройдёшь пропускную процедуру, только переоденешься. Смотришь , а тебе на- встречу по коридору Ленин с чайником идёт. А чайник у него, как у Серёги.
- Ну ты, Сань, знаешь , - обратился Михалыч за подтверждением к Гуттеру, - какой у Серёги чайник.
-Да-а знаю. Копчёный , как у шахтёра лампа.
-Вот, вот, - заручившись поддержкой своей правды, продолжал Михалыч . - Идёт, меня увидит и обязательно спросит, - Как дела , товарищ Михалыч? Не тяжела ли работа?
-Да нет, говорю, не тяжела. Всё нормально. Справимся , товарищ Ленин.
-Не желаете ли горячего чая, товарищ Михайлыч?
-А какой у Ленина чай, Ахмат? - спросил кто -то из слушавших.
-Да нет, морковный, как всегда.
- Морковный, это хорошо. Это даже лучше рассола. Морковь оттяжку даёт, - и собеседник сделал важное лицо от своих значительных знаний.
- Спасибо говорю , Владимир Ильич, работа ждёт.
- Да, да. Работа товарищ Михалыч, это сейчас архиважная вещь. Я вот о чём вас попрошу.
Здесь я вижу, благодаря вам , всё нормально. А вот в Кремле , работы невпроворот. Так что вы, товарищ Михайлыч, бросайте всё на... и срочно в Кремль. Мы завтра ходоков из Украины ждём, а у нас зал Георгиевский без позолоты стоит. Какие - то гады , всю ободрали.
Только в Кремль приедешь, пока процедуру с пропусками пройдёшь, перрраденешься , смотришь, а по коридору опять Ленин с чайником, навстречу.
-И вправду шустрый, - уважительно вставил собеседник, - мы с ним точно жизнь наладим.
- Так вот, увидит и опять ко мне.
- Как хорошо, что я вас встретил, товарищ Михалыч. Ходоки из Украины отменяются. Наши службы телеграмму перехватили, из которой видно, что они с Соррисом связь налаживают. Нельзя нам, товарищ Михалыч , сейчас терять бдительность. Вот и партия Марин Ле Пен голову поднимает. Грозятся от евро отказаться. А к чему мы тогда будем свой рубль привязывать? У нас эти контрреволюционные штучки не пройдут. Так что товарищ Михалыч, бросайте вы эту позолоту на... и срочно на Старую площадь…
- Где это? - перебил собеседник.
- Да там , где раньше Наркомпром был.
- Кран там течёт. Журчит так, что работать мешает. А меня издательство вопросом замучило, когда, когда вы Владимир Ильич 57 - ой том в печать сдадите. Зажрался, тьфу ты, заждался народ. А народ, товарищ Михалыч, нам обижать нельзя .
Только Михалыч в образ вошёл, Гуттер, как всегда чуть всю обедню не испортил .
Хотел разговор на баб перевести . Не зря ему в деревне такую кличку дали - Гуттер.
И кто будет Гуттера слушать, кто его брехне поверит.
Но веру в сложившийся образ товарища Ленина спас , неожиданно появившейся Серёга.
Местных в деревне мало. В основном дачники, а вот Серёга, как и Гуттер , самый что ни на есть местный пролетариат .
У Гуттера в том году дом сгорел, и сейчас он живёт в вагончике. А у Серёги крыша от снега рухнула, да ещё и печка развалилась. А свет он и забыл, когда за неуплату отключили. Вот Серёга со своим чайником за кипятком по добрым соседям и ходил.
А там попутно и накормят, а если повезёт, то и нальют.
Серёга росточком маленький и всё на нём с чужого плеча. Кепка на ушах. Куртка -кожанка, как пальто до колен.
Штаны подвёрнуты, пузырями. На ногах кроссовки больше нужного на шесть размеров.
Идёт Серёга уточкой, а в руке чайник держит. Было видно, что снаружи, чайник с водой никогда не встречался.
И натерпелся он за свою чайную жизнь немало.
Ручка деревянная сгорела и сейчас её функцию выполняла проволока.
И как мы знаем из физики: Абсолютно черный равняется абсолютно белому и является чем - то невидимым .
И чайник Серёги идёт к этому физическому опыту долгим , но настойчивым путём. Ещё чуть - чуть и наша деревня первой увидит, что такое - абсолютно черное.
Народ ,что вокруг Михалыча собрался , как увидел Серёгу с чайником, так рты все и раскрыли.
А когда отхлынуло… все с криком , - Ле-нин ,- бросились к Серёге. И давай его вместе с чайником подбрасывать.
Серёга сначала испугался. Подумал, что бить будут. Но потом понравилось. А уж когда наливать стали, чуть слезу не пустил.
Так расчувствовался . Ведь первый раз в жизни его так все любили.
Чего только в нашей деревне не бывает, - продолжал Михалыч.
И ему , Серёга Лениным показался.
- Владимир Ильич, как вы здесь!? А 57 том, дописали?
Серёга молчит, глазами моргает. И тут он вдруг говорит , - Он же вроде помер.
Тут все как закричат, - Как помер! Когда помер? Зачем помер?...
-Нам учительница в третьем классе говорила, что Ленин помер, - неуверенно пробормотал Серега.
Зря это Серёга начал. Тут его точно чуть не побили.
Но он вовремя одумался. И согласился , что Ленин жив и будет жить, и пока ещё «было» - быть Лениным до победного конца.

⁣СКРИПАЧ
Мотив скрипичный будто целовал,
растрачиваньем лишь и вдохновлялся.
И огнь Небесный пел и танцевал,
и плакал, и смеялся.

Он каждый миг сгущался и редел
и, будто Бог с лица земного сдунул,
взлетал небрежно за любой предел
умения и думы.

Пел лишь себя, ласкался и дразнил.
И радостию, на судей не глядя,
он все суды людские упразднил
стыда и Бога ради.

И не сыскать в пылании сердец
ни брошенных, ни избранных, ни стада.
И изъявил и жизнь и смерть Отец.
И времени не стало.

Он тем, кто нищи духом, воздаёт
вселенским сердцем, а не Нашей пястью.
И счастие до скорби восстаёт,
и скорбь - до счастья.


ПИСАТЕЛЬ
⁣Уже разобрался, которой Я масти,
не сдуру ли Мой дар горит:
ведь Я не Франциск и не Фауст, Я Мастер
любимейшей из Маргарит.

Ловкач Ариман велегласно опять
покрал весь душевный припас.
Да пусть заберёт всё, что сможет отнять!
Но Наше-то в Нас и при Нас.

Пока Я не брызнул святою водою,
нечистою лапой пошарь.
... А дом заливает безликой бедою,
и этот потоп - как пожар.

Плыви, Мой ковчег, ни борясь, ни моля, -
Мой чёлн, по велению волн!
Пусть верит в Меня Маргарита Моя,
а прочее - Из сердца вон!

Вам, критик, сегодня совсем не сюда и
вновь печень тоской надувать:
ваш автор - с испугу - незыблем всегда и
в Нём шаткости и не бывать!

Пусть тьма заливает и ночью и днём,
пусть вымоет руки Пилат -
роман о Пилате нетварным огнём
способен всю Вечность пылать!

"Властители дум"! ... Ну разве что чудо...
Писатели, Мне не чета!..
"Читай их"! - не чёл, не читаю, не буду!
Как будто других не читал!

Пусть Я всех писучих как бесов люблю,
но хворей им не причинил -
ведь Я ж не шалю, никого не луплю
и примус чужой починил.

... Не лезьте, сограждане, - все прогорите,
спасая Мои письмена.
И дело не в вас, не во Мне - в Маргарите:
насколько не дрогнет Она.


ОЛИМПИОНИК
⁣Мой путь атлета, Мой великий дар вам, -
на век Мой, до Хароновой ладьи.
Хвала богам, Я эллин, а не варвар, -
Я чистый пред богами и людьми.

Шатали бедный мир Мои победы,
несла их гребнем Времени река.
Мне спели гимны славные поэты,
которые переживут века.

И не заумно, а чуток попроще,
скажу, хоть грань меж тем и тем тонка:
Мне до рожденья небывалой мощи
уже росла олива для венка.

Игра ума - то ль дело, то ль не дело -
не оставляет нА сердце отмет.
Но напряженьем мышц, молитвой тела,
питают Землю пахарь и атлет.

Мысль, на бессмертья Моего пороге,
о первородстве силы так нежна:
что мощь Мою растили сами боги -
она Им явно более нужна.

Я эту волю злую олимпийцев
пью каждой порой весь подлунный срок.
Но ни напиться ею, ни упиться
Я досыта до сей поры не смог.

А эти все стратеги и архонты
лакают лесть со всех своих боков.
Хоть не Периклы, а Милон Кротонский
достоин быть на трапезе богов.

И Я вослед за Ним достоин Неба,
где воссияет вечная заря
и Юность встретит, как Геракла Геба.
И, стало быть, всё было здесь не зря.

⁣ Каким он был…

Он был светлым и легким в жизни,

Ни о чем не жалел, не плакал.



Уживался со мной, капризной.

Был моею верной Собакой.



Не ругал, не читал нотаций,

Был всегда моим адвокатом



И не ждал никаких оваций,

Просто был постоянно рядом.

Попутчик

Я, как будто, иду в толпе

В этом временном воплощении.

И возможно в этой ходьбе

Есть какое-то направление.



Столько лиц, столько рук и ног.

Сколько душ мелькает в смятении…

Кто-то ритма держать не смог

И пропал в другом измерении.



Кто-то рядом шагал день,

Кто-то четверть века и более,

Со ступенечки не ступень

Он тащил тебя своей волею.



Но внезапно и он отстал,

Ты теряешь его из виду.

Ну, куда, куда он пропал?!

Слезы льются, точит обида.



Почему не хватило сил,

Отчего он сдался и сгинул,

Мою руку вдруг отпустил

И меня навеки покинул?!



Я ищу просвета в толпе.

Где тот свет искрящий и радужный,

Что горел для меня в тебе,

Хоть и вовсе ты был не набожный.

Я радуюсь…

Я радуюсь, радуюсь, радуюсь!

С гребней обидок скатываюсь…

Воздух хватаю ртом

Но радуюсь, радуюсь, радуюсь…



Теряюсь в тумане, но радуюсь,

Что свет проступает сквозь занавес,

Что горький и жгучий ком

С рыданиями проглатываю,

Что солнце в душе проглядывает,

Что свежестью вдох окатывает,

Что дом лечит теплом –

Радуюсь, радуюсь, радуюсь...




Ты купил себе новый велосипед

Ты купил себе новый
велосипед,

Очень ждал грядущего лета.

И самой надежной из всех примет

Казалась покупка эта.



Ты мечтал лететь по берегу вдаль,

Улыбаясь балтийским бризам,

И никак не хотел посеять печаль

Безумным своим сюрпризом.



Ты купил себе новый велосипед

И планировал жить беспечно.

Но теперь только он, предвечный свет,

Увлекает тебя в бесконечность.



май


Непогода по-зимнему бесится,

Будто май нагоняет февраль.

Три мучительно медленных месяца.

Как катком, раскатала печаль.



Каждый день просыпаюсь с надеждой,

Что услышу на кухне шаги,

Что ты тут, где-то рядом, как прежде,

Что ты жив… Хоть из дома беги…





Я ухожу…

Я ухожу от тебя, дорогой,

С каждой минутой все дальше и дальше.

Где-то меня поджидает другой,

Добрый, без лести и фальши.



Я ухожу от тебя, дорогой.

Ты остаешься навечно

В памяти светлой как друг и герой,

Преданный мне бесконечно.



Я все оглядываюсь на тебя,

Я все тяну к тебе руки.

Чувства примолкли, лишь рвется, скорбя,

Сердце от горя и муки...

Про друзей

Твой путь по жизни непредсказуем
и очень труден,
Но если ты хочешь, чтобы сбылись мечты,
У тебя обязательно должны быть люди, с которыми ты - это ты.
Те, которые утрут твои сопли, честно скажут тебе, что ты не прав,
Их не пугают твои безумные вопли
и твой неумный нрав,
Они подкалывать умеют мастерски,
Иногда бывают грубоваты,
И если честно, положа руку на сердце,
Характер у них - не сахарная вата.
Но есть одно Но всем Но-Но:
С ними в разведку, в огонь и воду,
Вокруг ад и кошмар, а тебе всё равно,
С ними плевать на погоду и моду.
Порой обидишься на весь шар земной, наорёшь, нагрубишь, уйдёшь, не сказав пока.
Потом спросишь себя: почему они ещё со мной?
Может быть, потому что любят тебя дурака?
Они с тобой и на вершине мира, и в полной заднице,
Они рядом, даже если далеко.
Грош цена дружбе, если её убивают расстояния и неурядицы.
Молись за тех, с которыми тебе легко

Вина

Ты никогда не была одна,
С тобой всё время жила вина.
За громкий смех, за стремление вверх,
За хуже всех, за чужой успех.
Ты с ней играла, ты с ней спала,
Ты с ней рыдала, ты с ней пила.
Она тебя берегла от бурь,
От злых парней, от подружек-дур.
Когда казалось, вот-вот вспорхнёшь,
Она шептала: "Ты упадёшь".

И вот однажды ты поняла,
Что ни секундочки не жила,
Что сердце ноет, кругом стена,
Всему виною твоя вина.
Ты постарайся её простить
И не пытайся вину винить,
Ты посмотри на неё любя,
Ты вдруг поймёшь, что глядишь в себя...

Вина уйдёт и захлопнет дверь.
Вина уйдёт, кто же ты теперь?

Что самое вкусное на свете?

Ни фуа-гра, ни "Вдова Клико",
Ни ласточкино молоко,
Ни трюфеля, ни бранч у короля,
Ни в благодарность столетний коньяк
Не заменят (пробовали и так, и сяк)
Мороженого в стаканчике
В летний день с лучшим другом напополам,
Когда на двоих вам
14 лет.
И ничего на свете вкуснее нет,
Девочки-мальчики

Серебряный иней на ветках —
Минута немой красоты.
А люди по каменным клеткам
Теряют остатки мечты:

Не видят мгновений чудесных,
Чураются новых идей...
И сводится весь интерес их
"Чтоб было всё, как у людей".

Им некогда глянуть в окошко,
Им некогда выйти во двор,
Остаться с природой немножко,
Сказать: "Где я был до сих пор?!

Где наше забытое детство,
Прогулки в заснеженный сад,
Разбитый от нас по соседству,
Где был я несказанно рад?!"

Давно уже не было снега —
Лишь иней, лишь миг красоты...
Но, может, пожалует небо
Для тех, в ком остались мечты.
6.01.2020

Стихотворения на тему СВО

⁣Военное. Сборник



Зазвенела тишина перед боем.

Распоясалась война смертным воем.

И летит снарядом смерть оголтело,

Осыпая землю градом то и дело.

Отойди, война, от нас за пределы.

Разольётся тишина в мире целом.

Примет мирную страну вся планета.

И поставит на войну своё вето.

Распоясалась война смертным воем.

Зазвенела тишина перед боем.

Жаждут люди всей страны и природа

Окончания войны для народа.



17.12.2022



Памфлет

брешут, как собаки,

блинкены и псаки.

шольцы всё смеются:

геноциды льются.

гончаренки плачут:

скоро будет сдача.

маразматик – чудик

непристойно шутит,

он устал, поверьте,

в жизни круговерти.

шут сидит на троне,

кланяясь короне.

свора рукоплещет,

и оружьем блещет.

санкциями вволю

выбирают долю

собственных несчастий

в мире разногласий.

в бой вступает Путин

правдой русской сути,

и все его боятся:

лжи дано прерваться.

доллар канет в лету,

тут конец памфлету.



18.03.2022



Депутату Народного Хурала



Вы депутат Хурала, вы в Донецке?

Нам дали этот телефон.

Мы не просили, нам поверьте,

Гуманитарку до сих пор.

А тут приспичило, здесь влажность,

Одежда мокрая у всех.

Конечно, не большая важность,

Но и помочь сейчас не грех.

Сказал, как выдохнул, смущённо.

И телефон тотчас замолк.

Перезвонила огорчённо:

Вы кто и где, что нужно, мол?

Пишите список по размерам,

Я чем-нибудь вам помогу.

Через неделю с божьей верой

Перечисленья соберу.

Вы купите себе, что надо.

Вы не тушуйтесь, с вами мы.

Нам больно, горько, но отрадно,

Что вы – защитники страны.

Вам с отчих берегов Байкала

Придёт и помощь, и любовь.

И с представителем Хурала

Вы можете связаться вновь.

Потом, вздохнувши, написала

Народу, чтобы он помог

Ей, депутату из Хурала,

И тем, в окопах кто промок…



16.01.2023



***

На Белгород упала тьма

И разразилась яркой вспышкой.

Границу ДРГ прошла

Какой-то незаметной мышкой.

И вдруг возникла чёрным тень

В зелёном царствии цветистом,

Закрыв собою белый день

Кровавым шествием фашистов.

Нет человеческого в том,

Кто убивал детей Донбасса.

Храните, люди, отчий дом,

Не ждите рокового часа.

Не забывайте, враг жесток,

Любые промахи заметит

И устремится на восток,

Где проживают наши дети.

Границу срочно на замок,

Фашист ответное получит!

Не забываем тот урок,

Война быстрее всех научит.

Уроки горькие для нас

Совсем не повод расслабляться.

Враг не пройдёт, - звучит приказ.

Враг не заставит русских сдаться.

Мы все восстанем, как один,

Великим подвигом сраженья

И восстановим из руин

Союз славян освобожденьем.



30.05.2023

⁣Пропавший без вины

«Пишу тебе письмо, родная!
Скоро вернусь, Берлин без двух минут:
Война теперь с другого края,
Недели, как часы, для нас пусть пробегут.

Ты моё счастье, лучик света.
За вас, за Родину мы рвёмся в бой!
Я уже рядом, миг долог до ответа,
Хоть до него подать можно рукой...»

Она читала, слов не различая.
Войны уж нет: «Твой Витя! Всех люблю!»
И Вити нет. Он смотрит возвышаясь,
Лишь с фотографии, где он стоит в строю.

Бумага мокрая от слёз её душевных,
Размыты строчки полные любви,
И среди тысячи посланий совершенных
Милее этого ей писем не найти.

"Мама, не плачь", — раздался голосочек. -
"Мы не одни, на папу посмотри!"
Она ответила: "Мой маленький сыночек,
Папа герой, пропавший без вины!"

Они сидели в тёмной комнатушке,
Обнявшись ласково, средь мёртвой тишины.
"Я вас люблю! Ты поцелуй Ванюшку..." -
Она шептала, как запретные стихи.

2020—2021 гг.

⁣Бывший ангел



Моя родная, лучшая на свете,

Как много ты со мной пережила.

Когда в любви растут с рожденья дети –

То за спиной незримых два крыла.

Они взлетают
беззаботно в мыслях,

Им хочется и дальше воспарять,

И летом дышат радостные листья,

И хочется весь Мир тогда обнять.

Тревогу прогоняя
мудрым словом,

Подскажет мама, как не унывать.

Боль ссадин разделить она готова

И сразу руку помощи подать.

Со временем жизнь
делает нас старше.

Из маминой руки свою забрав,

Иду я в жизнь самодовольным маршем

И спорю, даже если я не прав.

И прежняя забота
напрягает,

Её совет способен раздражать.

И крылья бывший ангел распускает,

Чтоб по вершинам пафосно шагать.

И мамина тревога так
некстати:

Ведь в жизни я и так всё знаю сам.

Идёт вперёд с щетиной взрослый мальчик

И вновь бросает вызов небесам.

Но, падая и разбивая
руки,

Я стискиваю зубы, чтоб не выть,

И разделить бы снова с мамой муки,

Но помощи неловко попросить.

А мама ждёт, когда её
забота

Как раньше станет нужной для меня,

А у меня опять пришла суббота,

Мир развлечений снова ждёт, маня.

Когда-нибудь не будет
рядом мамы,

Как в детстве не смогу её обнять,

А вместо ссадин будут в сердце шрамы,

А крылья жизни перья осыпать.

Я буду тем же, но
седым мальчишкой,

Не станет Мир, как раньше, обнимать.

Страница, перевёрнутая в книжке,

В ней листьям жизни осенью сгорать.

Когда-нибудь, взгляну
опять на небо,

А в радуге цветов – не досчитать...

Прости, родная, ангелом я не был,

И как мне больно это вспоминать!

Пока ещё малы на сердце шрамы,

Пока ещё могу её обнять.

Когда-нибудь не будет больше мамы

И не смогу ей этого сказать...